29 сентября Леонид Волков был задержан в Нижнем Новгороде по части 8 статьи 20.2 КоАП (повторное нарушение порядка организации публичного мероприятия). Его обвинили в призывах к несогласованной акции, которую власти Нижнего Новгорода сначала согласовали. Затем они сообщили, что на выбранной площадке пройдет другое мероприятие. Волков отмечал, что власти города не имеют права согласовать мероприятие другой организации, после того как получили согласие штаба Навального на проведение акции в этом месте.
Сначала Волкова собирались оставить на ночь в ОВД, однако вечером полицейские отвезли его в аэропорт, откуда он вылетел в Москву.
Примерно в то же время в Москве Алексея Навального, задержанного у дома утром в тот же день, отпустили из ОВД «Даниловское». Там он провел несколько часов. Волков и Навальный получили обязательства о явке в суд в 15:00 2 октября.
В итоге Симоновский и Савеловский суд в понедельник, 2 октября, назначили по 20 суток ареста Навальному и Волкову соответственно. Их признали виновными в правонарушении по части 8 статьи 20.2 КоАП.
Днем 5 октября Мосгорсуд принял решение вернуть дело Волкова в Нижний Новгород, поскольку на момент вменяемого ему правонарушения он находился в этом городе. Однако через четыре часа Волкова снова задержали по части 8 статьи 20.2 КоАП. Преображенский суд поздно вечером рассмотрел новое административное дело Волкова и счел, что в двух твитах из его аккаунта со ссылками на видеообращение и пост Навального есть призывы к несогласованной акции. Волков вновь получил 20 суток ареста.
В зал завели Леонида Волкова. Также появляется судья Юлия Притула, она пересказывает жалобу Волкова: Преображенский суд признал его виновным, ему вменяли, что в Мосгорсуде он со смартфона опубликовал в твиттере видеоматериалы с призывом участвовать в митинге в Петербурге и других городах страны. Сам Волков указывает в жалобе на отсутствие технической возможности пользоваться приложением, доступ нескольких человек к его аккаунту, в том числе директора ФБК Романа Рубанова. Также Волков отмечал, что акция 7 октября была согласована в установленным порядке.
Еще один аргумент Волкова: суд необоснованно отказал в допросе свидетелей, без которых рассмотрение будет неполным и необъективным. Назначенное наказание он считает суровым, замечая, что он единственный кормилец в семье.
Слово берет юрист ФБК Иван Жданов:
— Дело в том, что совершенно неправильно установлено обстоятельство совершения правонарушения. Те твиты, которые вменяют Волкову…
— Они размещены сейчас? — перебивает Жданова судья.
— Да, — отвечает юрист.
— Давайте посмотрим, — обращается судья к секретарю.
Представитель Волкова Иван Жданов:
— Главный твит про «рад возможности ретвитнуть» — там текст про то, что Навальный должен быть допущен на выборы. Из самого текста не следует, что там говорится о несогласованном мероприятии.
— Правильно понимаю, что в тексте гиперссылка? — уточняет судья.
— Да.
— Гиперссылка на пост Навального, — добавляет Волков.
— Есть близкое нам по практике постановление пленума Верховного суда от 28 июня 2011 года о судебной практике по делам экстремистской направленности, — продолжает свое выступление Жданов и говорит, что нужно оценить как сам текст, так и отношение к нему правонарушителя.
— Понятно, что никакого призыва к мероприятиям в твите не содержится, — заключает представитель Волков. — Как написан второй твит, не установлено. В суде первой инстанции мы установили, что с аккаунта может отправлять не только Волков, но и его супруга и некоторые другие лица. Задачка для студентов-юристов: если могут размещать несколько людей, кого привлекать к ответственности? Никого, потому что мы не можем установить, кто отправлял твит.
Жданов продолжает:
— Если мы посмотрим на другой твит, открывается видеозапись, обращение Навального из суда. Эта запись, обратите внимание на время, какое там стоит?
— 2 октября 11:27, — отвечает помощник судьи.
— У меня 22:27, — замечает Жданов.
Юрист и судья разбираются со временем, слушатели из зала советуют посмотреть на обозначения a.m. и p.m.
— Что вы хотели указать? — спрашивает юриста судья.
— Это до полудня установлено время, но все совпадает. Я хочу этим сказать, что в этот вечер Волков уже был привлечен к ответственности и у него забрали все телефоны. Естественно, никто в спецприемник не уезжает со своим телефоном. Поэтому, уважаемый суд, по первой ссылке вообще нет указанных в материалах дела видеоматериалов, а по второй мы не можем установить, что твит был размещен Волковым. В протоколе неправильно определены время, место, обстоятельства совершения правонарушения
Юрист напоминает, что в суд не вызвали свидетелей, в том числе начальника спецприемника Томазова и директора ФБК Рубанова.
— Последнее — смягчающее обстоятельство. Положение супруги на последних днях, даже не неделях беременности не соответствует целям административного наказания. На предыдущем заседании она была, а сегодня уже не смогла. Это негуманно и жестоко, — заканчивает Жданов.
Теперь выступает Волков: «Несколько частей. Первое — что произошло 5 октября 2017 года. 5 октября с утра меня доставили из спецприемника в Мосгорсуд, где рассматривался протокол по Нижнему Новгороду. Со 2 октября до 5 октября я был под административным арестом. После недолгого разбирательства судья Козлов отменил постановление и решил меня освободить. Выяснилось, что из спецприемника не взяли мой паспорт. Мы сидели около трех часов в коридорчике канцелярии суда, и когда получили постановление, на крылечке суда меня поджидал наряд полиции. Насколько я понимаю, сотрудники Центра "Э" просто не ожидали, что меня судья отпустит, у них была политическая задача, чтобы меня не было 7 октября».
В итоге, «слепили из того, что было», делает вывод Волков.
Волков переходит к сути обвинений: «У них два твита: один написан 2 октября, когда я был в спецприемнике. По времени у нас вот не сходится: но либо я находился в спецприемнике, либо твит был отправлен до записи самого обращения. Видимо, сотрудники не заметили».
Также глава штаба Навального говорит о втором твите, где нашли призывы.
— Телефон у вас [тогда] был? — интересуется судья.
— К этому времени, безусловно, был, но твит был размещен 2 октября. 140 символов первого твита послужили основанием для административного ареста. Откройте его, пожалуйста. Не ссылку, а сам первый. Второй вообще не имеет отношения к делу, он другой даты.
Помощница судьи открывает твит со ссылкой на пост Навального. Он был опубликован, когда Волков находился в коридоре Мосгорсуда, уточняет сам глава штаба Навального.
«В тексте, который я написал, никаких призывов нет, — настаивает Леонид Волков. — В 140 символах я радуюсь от того, что у меня появилась возможность этот текст ретвитнуть. Где здесь были усмотрены призывы, непонятно. Центр "Э" предлагает нам трактовку такую: если они усмотрели призывы, значит, и я к чему-то призываю. Там есть циферки внизу — только у моего твита 360 ретвитов. У оригинального поста тысячи или десятки тысяч ретвитов. Размещение поста, пересказ его поста, цитирование — это то, что делают тысячи блогеров, изданий и информагентств. Мой твит не содержит оценки: "Да, я согласен, побежали на баррикады". Это ретвитят журналисты, дружественные нам люди и недружественные нам люди. Ретвит не означает одобрение, это желание привлечь внимание к важному тексту. Это что касается тех букв, которые я написал. Как можно мне инкриминировать те слова, которых я не писал, я не знаю».
Волков уточняет, что не отрицает авторства твита со ссылкой на пост Навального: «Для простоты я признаю, что этот твит я написал сам, он же в моем аккаунте, хотя у нас никакой культуры расследования и доказывания у Центра "Э" нету. Вообще-то это надо было доказать. Я сейчас в спецприемнике, но в моем аккаунте продолжают появляться сообщения. Мой аккаунт от моего имени ведут разные люди, но установить кто постил твит было бы несложно, на самом деле — Центр "Э" имел только три часа, чтобы сварганить рапорт и придумать новое правонарушение, они в такие детали не влезли. Мы обращаем внимание, что ничем не доказано, что я писал твит».
Волков: «Это по содержанию. Теперь про призывы и митинги. В протоколе написано, что Волков с 14 до 16 часов организовал — в прошедшем времени — организовал митинг 7 октября. Такого рода указание требует, очевидно, машины времени, слетать в будущее, убедиться, что митинг состоялся и что он был несанкционированный. Как 5 октября сотрудники могли понять, что 7 октября в Москве пройдет митинг, не знаю.
Сегодня день рождения Бориса Немцова, моего друга и старшего коллеги. Почему я это вспоминаю: мы вместе с Гудковым и Касьяновым подавали заявку на митинг 1 марта того года. Митинг состоялся, хотя он не был заранее согласован. Недавно в Москве прошел митинг против притеснений рохинджа. Он прошел, мэрия Москвы признала, что никто не наказывался. По 7 октября никого к нам в камеру спецприемника не доставляли, протоколы не составлялись».
«У нас совсем сломалась административная практика по митингам. Я слушаю радио в камере и мне грустно: по всей стране прошли митинги сторонников Навального, где-то согласованы, а где-то запрещены властями, — говорит Волков. — Но мы-то с вами знаем, что не бывает такого, что митинг запрещен. Заявитель подает уведомление, мэрия либо ничего не отвечает, либо отправляет мотивированное предложение об изменении места проведения. Далее [заявитель] соглашается или не соглашается. Мы предложили Красную площадь, нам предложили Сокольники. Мы отказались и вышли на Красную площадь — вот тогда бы сработала 20.2. Никакого права запретить митинг у мэрии нет. У нас уведомительный порядок проведения митингов».
Волков пересказывает закон о митингах. «Судить пятого числа о том, что седьмого обязательно пройдет несанкционированный митинг нельзя. Вплоть до утра 7 числа мои коллеги могли ответить согласием и провести акцию в согласованных местах. У нас вообще есть такая форма как одиночный пикет, которая не требует уведомления и согласования. Превентивные аресты должны прекратиться, потому что они противоречат сути, духу, букве закона. Последнее. Во всех предыдущих процессах я просил говорить об этом юристов, сам не говорил, это вопрос какой-то гордости, и жена просила не обращать дополнительное внимание. Но поскольку ее здесь нет, я наплюю на это и скажу: у моей жены 38-я неделя беременности, поэтому я прошу меня отпустить».
Судья ушла в совещательную комнату.
В перерыве Волков со Ждановым, Рубановым и пресс-секретарем кампании Навального Русланом Шаведдиновым обсуждает обыск в московском штабе Навального и на складе с агитматериалами. «Охренеть, а как они пришли с обыском по Ляскину на склад? Я не понимаю, почему мы по этому поводу не кричим очень громко. Это цинизм какой-то», — говорит Волков собеседникам. Они оценивают потери.
«Самое большое это 34 тысячи красных наклеек? Интересно, куда они это складывают», — задается вопросом Волков.
Судья Юлия Притула вернулась в зал. Она перечисляет доводы Волкова, который не отрицал, что разместил один из твитов, но настаивал на отсутствии в нем призывов к несогласованной акции. По мнению судьи, 5 октября Волков в Мосгорсуде опубликовал в твиттере ссылки на обращения Навального и тем самым публично агитировал и призывал к участию в акции. Притула также замечает, что Волков позиционирует себя как начальник штаба Навального.
По заключению судьи, действия Волкова квалифицированы верно, а доводы жалобы об отсутствии события правонарушения несостоятельны.
Судья постановила оставить решение Преображенского суда о 20 сутках ареста без изменения, а жалобу Волкова без удовлетворения. Оснований для признания наказания суровым Притула не нашла.