Процесс Савченко.

На прошлом заседании стороны закончили допрашивать сотрудника компании «Озон». Он рассказал о своем посещении базовых станций сотового оператора и объяснил судье технические моменты. Затем суд отказался удовлетворять заявленные защитой ходатайства об исключении из дела недопустимых доказательств.

Также перед сторонами выступил специалист Олег Уленец, представитель компании «Укртранснафта» — в ее ведении находится департамент связи, в ведении которого, в свою очередь, находится неопознанная вышка из материалов дела – якобы именно с нее Надежда Савченко координировала артиллерийский огонь. Он подробно рассказал о самой вышке, в частности, объяснив, что первая ступень мачты находится на высоте 6,8 метра от земли. По его словам, для устранения неисправностей на вышке работают двое специалистов, поскольку в одиночестве сложно развернуть тяжелую лестницу.

После него был допрошен антеннщик-мачтовик Сергей Чапак. Его рассказ был посвящен тому, как именно специалисты забираются на вышку. По мнению специалиста, сделать это без страховки с раненой рукой невозможно.

Заседание продолжилось, судьи вошли в зал. Сегодня в Донецком городском суде должен состояться второй допрос подсудимой Надежды Савченко. Адвокаты Николай Полозов и Марк Фейгин пояснили, что допрос свидетеля Ярослава Григорьева защита продолжать не хочет и считает его законченным. На заседании присутствуют двое прокуроров из трех – Дмитрий Юношев и Владислав Кузнецов.

Судья заранее предупреждает Савченко, чтобы она не оскорбляла суд и «не читала ему нотации».

— Я вас поняла, моя реакция будет только ответом на ваши действия, – отвечает подсудимая.

У Савченко ходатайство:

— Я в прошлый раз делала заявление, что напишу жалобу на действия суда уполномоченному по правам человека в Российской Федерации, — напоминает она. Савченко зачитывает свое заявление на имя Эллы Памфиловой.

«Уже второй раз я вынуждена обращаться к вам на одну и ту же тему – ущемление украинского языка в России. В прошлый раз конвойный назвал его "чурбанским". По моей жалобе проводилась какая-то проверка, но о результатах ее я не знаю.

В этот раз ситуация еще более вопиющая — подполковник Кузнецов и капитан Юношев возражали против приобщения материалов, которые привезли с собой свидетели, граждане Украины, на том основании, что они написаны на украинском языке. При том, что переводчик в суде устно перевел все документы. Но коллегия судей с ними согласилась», — говорится в заявлении Савченко. Неужели в бюджете нет денег на переводчиков, удивляется она.

«Если бюджет РФ так скуден, я напомню, сколько денег я сэкономила российскому бюджету, когда четыре месяца отказывалась от пищи. Сейчас еще один месяц я принимаю только лечебное питание для сохранения жизни, приобретая его за свои деньги», —пояснила в заявлении подсудимая.

Савченко попросила Памфилову принять меры по ее заявлению и хоть раз лично приехать в суд. Она также ходатайствует о приобщении ее жалобы к материалам дела. Полозов поддерживает ходатайство Савченко и говорит, что тем, то действия приставов остались безнаказанными, «был дан карт-бланш на дискриминацию украинского языка в России».

Правоохоронці на суді Савченко в російському Донецьку pic.twitter.com/qPLfeSnvLV

— Hromadske.TV (@HromadskeTV) February 1, 2016

Судья Леонид Степаненко говорит, что жалоба не может быть приобщена к материалам дела, потому что суд не уполномочен решать указанные вопросы. По мнению судьи, права Савченко не нарушаются. Тем не менее, ходатайство суд все же приобщил.

Адвокат Фейгин просит суд о проведении повторного допроса Савченко.

— Свои показания я буду давать на русском языке, — говорит Надежда на украинском. — Перехожу на русский. Я хочу сразу сказать, что каждое моей слово будет правдой. Я, конечно, хочу суд снова попросить дать мне детектор лжи, но вы снова откажете.

Савченко просит судью не перебивать ее, когда она будет давать показания.

— Опустим момент о том, где родилась, где крестилась. Это допрос, а не исповедь. Но я вам могу рассказать о моем отношении к русскому языку. В детстве, когда в садике мне приходилось говорить на украинском, я слышала вопросы: «Ты что, из села?» И это в Киеве, столице Украины. Я могла защитить свою позицию: я говорила на украинском потому, что это мой родной язык и он мне нравится больше русского. Потом я ходила в единственную украинскую школу – единственную в Киеве.

Но я никогда не питала ненависти к русским или русскоговорящим, мне всегда было все равно, на каком языке говорит человек. Я только против того, чтобы меня заставляли говорить на русском. Сейчас меня все время заставляют — все документы, вся переписка в СИЗО только на русском, украинский запрещен. Даже во время свиданий с родными меня заставляют говорить на русском, потому что те, кто меня подслушивает, должны это понимать. Каждое свидание я борюсь за то, чтобы говорить с родными на родном украинском, — рассказывает Савченко.

Она напоминает, что все свидетели-украинцы в суде могли говорить или хотя бы понимали русский язык.

— В армию я призвалась 1 октября 2003 года. Призвалась я потому, что хотела летать. Но в Украине женщина, чтобы стать летчиком, должна хотя бы год прослужить по контракту, — говорит подсудимая.

Пять месяцев Савченко служила на узле связи в железнодорожной части, «но развернуть полевой пункт связи не могла, этому меня не учили». Потом перевелась в Житомир в воздушные войска, где сначала была простым рядовым, а потом перевелась на должность оператора ПТУРа – по ее словам, он управлялся посредством проводов. Для наведения цели там необходима прямая видимость и не нужны координаты, напоминает она. Затем Савченко прошла «переподготовку на Ирак».

— Меня учили управлять БТРом, «Уралом», ЗИЛом, из вооружения мы изучали АК, из СВД пару раз стреляли, и то меткостью я не отличилась. РПК, АГС – это станковый гранатомет. А из ПТУРа я не стреляла ни разу, хотя и числилась его оператором, — говорили, что выстрел стоит как «Жигуль», и на это никто не тратил денег. У нас был-зенитно-ракетный взвод, но сами мы с «зениток» никогда не стреляли, — говорит она. — В военном билете записано: «Прошла переподготовку на специальность стрелок». Стрелок именно из автомата, — подчеркивает она.

По словам Савченко, ее служба в Ираке длилась полгода — «это была миротворческая миссия, организованная Украиной». В десанте у нее было 68 прыжков, вспоминает Надежда.

Вернувшись из Ирака, Савченко поступила в Харьковский институт ВВС.

— У меня были полеты, — Надежда перечисляет типы самолетов, на которых у нее были как практические, так и теоретические полеты. — Затем меня отправили в вертолетный полк. Специальность моя — штурман-оператор МИ-24, это летчик, который ведет рассчет. Летать могу днем и ночью в разную погоду.

Дальше у нас был Майдан. Я скажу только одно – это абсолютно не дело России, это наше внутреннее дело, и о том, за какие идеалы я выходила туда, я уже неоднократно говорила, и это не дело суда. В этом нет никакого преступления, как бы ни хотели обратного русские СМИ и русские власти. Майдан я опущу. Перейдем сразу к Крыму. В этом суде меньше всего хотели задевать тему Крыма. Это очень важно. Когда начался захват, аннексирование, оккупация русскими войсками Крыма… — начала говорить Савченко, но судья ее перебил.

— У нас Крым по уголовному делу не проходит, — говорит ей судья Степаненко.

— У нас проходит мой рапорт. И я буду говорить о Крыме. Я просила меня не перебивать. Я буду говорить об этом в своих показаниях, — резко отвечает ему Савченко.

Она рассказывает, что их часть была в Бродах, но одна эскадрилья оттуда улетела на передислокацию ближе к Крыму.

— Они звонили с Крыма днем и ночью каждый день. Они звонили с криками «Что вы там творите? Что нам делать? Напротив стоит пацан русский, с которым мы были в Керчи на учениях». Каждый выходил из этой ситуации по-своему, — вспоминает она звонки своих коллег и сослуживцев.

#Савченко рассказывает о захвате Крыма. Журналисты российских информагентств решают между собой: "Ты это будешь писать?" "Ну нет"...

— Антон Наумлюк (@antony_mon) February 1, 2016

— Мне это все было очень больно. Я понимала ребят, я понимала, что никто не хочет просто убивать, как вам кажется. Но вопрос выбора – защитить свою землю, защитить свою страну… Я начала писать рапорта, раньше такие называли просто «прошусь на фронт». Всего их было пять. Рапорта начались с Крыма.

Савченко просила отправить ее в зону АТО, однако ей отказывали то на основании того, что в АТО хватает людей, то якобы из-за того, что у нее не хватает подготовки, то «слабые морально-психологические навыки».

— И вот на последний отказ я написала рапорт, который вы приобщили к делу. Уже начался Донбасс. Я просила, если у меня не хватает навыков, то отправьте меня в любую пехотную часть, или увольте с армии вообще. Пойти добровольцем меня никто не остановит, — вспоминает подсудимая.

Савченко рассказывает историю о том, как летчики одного из аэродромов улетали с Крыма, «вот это был подвиг» — в один момент они резко взяли и улетели, а русские не решились их сбивать.

— Летчики оставили там все – и семьи, и деньги. Их стали преследовать, женщин выбрасывали из общежитий — это был ужас, который я слышала по телефону. Другие звонили, просили не считать их предателями. Пацаны в трубку рыдали, я понимаю, чего стоят мужские слезы. Предательство родины тяжело пережить, но их родина – это Крым. Они не смогли его защитить. Им было больно, мне было больно вдвойне, — вспоминает Савченко.

— Что касается моих отпусков. Вы все выражали, как это… Ухмылки и недоверие, когда я говорила, сколько отпусков у меня было. Я вам расскажу, что такое отпуска у летчиков, — говорит Надежда.

Она объясняет, как у летчиков распределяются отпуска: не отгулявшим положенный отпуск не разрешают летать — считается, что летчик не отдохнул. За боевые дежурства давали дополнительные дни отпуска.

— Так вот, у меня за год было 180 суточных дежурств. По месяцу суточных дежурств — это мы Януковича так охраняли, чтобы вы понимали. Дачки его. Это была грандиозная переработка, — говорит Савченко. В счет этих отпусков она и брала отгулы, во время которых ездила в АТО добровольцем.

— Я сейчас уже не могу подсчитать точный график, когда я и где была. Ну это можно посмотреть по биллингу. Что я наблюдала в Славянске и Краматорске? Я наблюдала захват аэродрома и захват техники в Новочеркаске. В украинском, с одним «с», — говорит она.

Надежда рассказывает, как вокруг аэродрома начали поджигать деревья. Его охраняли внутренние войска.

— Собрались люди, заранее развернули плакат «Не стреляйте в мирных краматорчан», хотя никто ни в кого не стрелял, вокруг бегала российская пресса. Тут выбегают какие-то люди в камуфляже и начинают стрелять беспорядочно по аэропорту. И кто-то из солдат в охране, «зеленых», сделал несколько выстрелов в ответ. Люди на машинах сразу же уехали. Никто не упал, я была в этой толпе сама, я все видела. Вот эти вот провокации, эта новая супер-стратегия Путина… Она даже не новая – Гитлер для захвата рейнских областей использовал такую же подлянку. Мы не были готовы к такому, — рассказывает Савченко.

П осле этого она вернулась в свою часть в Бродах. Попутно Надежда вспоминает, что могла, наверное, еще на Майдане встречаться с будущим командиром «Айдара» Мельничуком, но все равно его тогда не знала его лично. Но он мог быть среди людей, которых она там видела.

— После того как милиция и все внутренние подразделения дискредитировали себя на Майдане, многие начали кричать, что под мусоров мы не ляжем. Это было не очень разумно, на мой взгляд, но так повелось, — Савченко вспоминает, как в 2014 году создавались добровольческие батальоны. Может, по документам они изначально и создавались под юрисдикцией МВД, но это сразу было непонятно, предполагает она.

— Главное, что бойцы шли, зная, что они будут воевать как армия, а не как милиция.

— Марецкий рассказывал, что я его избивала где-то в батальоне «Айдар», но тогда меня и рядом там не было. В свой последний же отпуск я поехала в Киев, затем в Старобельск – в расположение батальона «Айдар». Это палатки, которые находились в развалинах какого-то цеха. Там не было казарм. Приехала я туда без своего штатного оружия, это понятно. Я взяла с собой документы, которые в рюкзаке были. Когда выступали тут ополченцы, они рассказывали, что у всех были инструкторы, чтобы они не убились в первом бою. Я не скажу, что я прямо инструктор, но каждый солдат может поделиться своим опытом. И я им рассказывала, что могла. Я была не единственным инструктором там. Кем я была в батальоне «Айдар»? Да никем не была. Я была военнослужащей своей части в Бродах. Я уже объясняла суду, что перевод в армии – дело очень долгое, — продолжает Савченко.

В «Айдаре» она оставалась до конца отпуска, 15 или 16 июня 2014 года он заканчивался.

— Но перед концом отпуска у нас были дни достаточно напряженные. Наша задача была построить охрану и оборону базы, этим мы и занимались. Они там у себя, можно сказать, истерили на счет будущего нападения, мы у себя. Оборона строилась очень медленно, — говорит она. — Перед боем 17 июня шли уже почти пятые сутки без сна. Ребята стояли на блок-постах. Да, еще — у «Айдара» не было оружия у всех, не говоря уже о бронежилетах или бронетехнике. Это было у группы войск, которые стояли там, а это было просто пехотное подразделение из добровольцев, которые не побоялись отдать свои жизни за Украину. Оружия не хватало. Автомат, который я взяла, был чей-то.

После освобождения города Счастье там действительно были разбиты посты. Синяговский говорил, что им приказывали общаться с людьми вежливо. Меня в Ираке учили, как работать на блок-постах, и я ребятам объясняла, как общаться, как пересаживать людей в другую машину, если ты не можешь ее пропустить — таксистов луганских, которые все шпионили, никто не пропускал, — объясняет Савченко. — То, как вы пытаетесь здесь судить войну, меня приводит в ужас. Лучше бы меня судил трибунал. У вас абсолютно переворачивается весь смысл того, что происходило. Вы говорите о военных как о преступниках — военные не преступники. Мы не говорим об отдельных военных преступлениях, которые случаются. Вы же не говорите о Ветеранах Великой отечественной, что они убийцы? – обращается к суду Савченко.

— Итак, подходим ближе к 17 числу, — продолжает подсудимая. — Давайте, если вас что-то заинтересовало в моем рассказе, вы сейчас их зададите, чтобы я не сбилась?

Адвокат Марк Фейгин просит уточнить даты, когда она была в Бродах и когда, по словам Марецкого, она его избивала. Савченко отвечает, что 25 мая 2014 года она была в Киеве на избирательном участке, потом вернулась в Броды. В эти дни как раз был задержан в Харькове Марецкий.

На вопрос о данной ей присяге и о том, что в обвинительном заключении сказано, будто она была в отпуске и потому не могла исполнять воинскую присягу, Савченко поясняет, что защищать родину нужно в любой момент, когда тебя застанет нападающий враг, а не по расписанию.

— Бред несет обвинение, — говорит она. — Присяга дается один раз на всю жизнь. Я и сейчас исполняю присягу, данную своей родине Украине.

Защитник Полозов спрашивает, каким образом формировалось отношение Савченко к русскоязычным гражданам, но судья объявляет перерыв.

Заседание продолжилось. Полозов повторяет свой вопрос про отношение Савченко к россиянам и о том, как оно изменилось после событий в Крыму.

— Никак не изменилось. Я уже говорила, что нет плохих народов, есть плохие люди. Меня задевает только то, когда меня заставляют разговаривать на чужом языке. Украинский язык на Украине всегда ущемлялся русским имперством. И я всегда буду остро реагировать, когда будут называть Украину «республика Украина», когда она Украина, — говорит она. — Я всегда буду остро реагировать, но я не считаю, что за это можно убивать.

Николай Полозов спрашивает о Майдане, но судья его вопрос снимает. Надежда указывает, что следователь Маньшин как раз о Майдане ее очень подробно расспрашивал. Полозов переформулировал свй вопрос. Савченко поясняет:

— После моего похищения, в России, меня допрашивал следователь Маньшин, почему-то его очень интересовало происходившее на Майдане и расположение войск в зоне АТО. Я рассказывала ему, что была там лишь одной из миллиона людей, которые вышли против этой власти. Мы устали жить при коррумпированной власти, мы устали жить, когда нас топчут и обкрадывают, меня лично задевало, что Янукович распродал армию. Мы все настолько устали, и теперь хотим построить совестливое, честное государство, где мы могли бы называться украинцами и разговаривать на своем языке. Я думаю, что так же и россияне устали.

Можно сказать, что это борьба бедных против богатых, против зажравшихся. Я Маньшину привела два случая на Майдане, когда в одном я защищала сотрудника правоохранительных органов, в другом я защищала народ. Надо защищать того, кто слабее. Я закрывала «ввшников», когда на них напали. В другой момент мы с сестрой держали щиты, когда «Беркут» шел, да, мы тоже бросали булыжники, я бросала «коктейли Молотова» в водометы, бросала по стали. В день, когда была стрельба, я была с медицинской сумкой и оказывала помощь и тем, и другим.

В суде объявлен перерыв до 14:00.

Фото: Антон Наумлюк / «Медиазона»

После перерыва Надежда Савченко продолжает давать показания.

— Я хочу еще для суда пояснить о боевой летной подготовке: стрельба из пулемета у меня на «четверку», пуск ракеты – на «пятерку», но боевых вылетов у меня нет. Я не летала и не стреляла по живым людям с вертолета. С этим мы закончили.

Савченко поясняет, что в июне 2014 года она задержалась после окончания отпуска, потому что в Луганске и окрестностях шли бои.

— Были реальные приоритеты и армейский дебилизм, если можно так сказать, отходил на второй план.

За Надеждой из Киева на машине приехала ее сестра Вера. Свои вещи Саченко сложила в два рюкзака и убрала его в машину.

— Один рюкзак мой командировочный, он у меня всегда был собран, там даже был летный шлемофон. Плюс там была запасная форма и так далее. Второй маленький рюкзак был серого цвета с малиновыми вставками. Вещи мы сложили еще вечером 16 июня и собирались утром 17 июня выехать. Ночевали мы на турбазе в каких-то домиках, это была передислокация «Айдара» из Старобельска в Ччастье, — говорит Савченко; она достает нарисованные ей в СИЗО цветные схемы. Она поясняет: — Дело в том, что летчики перед каждым полетом рисуют маршрут и данные полета. И выучить его практически наизусть. Я могу нарисовать все полеты, где когда-нибудь летала.

Защитники Савченко передают суду и прокурорам ксерокопии четырех схем, пятую схему Савченко нарисовала только вчера. Она прислоняет рисунки к стеклу «аквариума», чтобы всем было лучше видно. Она показывает на схеме город Счастье и место дислокации «Айдара».

— Проснулась я там в 6 часов утра. Получила от командира «Айдара» звонок, что начался бой в районе гольф-клуба. Я разбудила всех, кто здесь дислоцировался, сказала, где бой и как нужно выдвигаться, — объясняет она. Вместе с сестрой они сели в машину и выдвинулись к позиции украинских войск. Она показывает дорогу от Счастья до моста через Северский Донецк.

— Этот блок-пост раньше принадлежал сепаратистам. С 17 июня он был занять украинцами. Там будка ГАИ – это то место, где я взяла карту. В этом домике ГАИ находился уже украинский медпункт, было много раненых. Это были ксероксы карты, сложенные два листа А4. Я люблю путешествовать по Украине, и была во всех райцентрах, кроме Луганска. Вот так получилось. Поэтому я взяла карту, чтобы там ориентироваться. Карты были у меня в разгрузке. Разгрузка типа лифчик. Тут на ребятах другого типа разгрузки, показать не на ком, — оборачивается Савченко к конвойным.

Надія Савченко демонструє схеми, намальовані власноруч pic.twitter.com/rjb8sLIDbD

— Hromadske.TV (@HromadskeTV) February 1, 2016

Карта, которую взяла Савченко, была спрятана в клапане на большом кармане на груди.

— В разгрузке было две радиостанции, они находились внизу, в кармане под грудью. Они были почти нерабочие, без зарядки уже пару дней, дальность действия у них была максимум километр, — поясняет Надежда. С собой у нее также был один нож за поясом на спине, в рюкзаке лежали капли, в разгрузке же какие-то мелкие деньги, таблетки, телефон, сигареты.

На голове была косынка цвета хаки, желтая бандана на шее. С собой был автомат АК калибра 5,45. В маленьком рюкзаке было примерно 400 гривен, документы, 4 блока сигарет («все досталось сепаратистам»), рапорта, флешки, какой-то дезодорант («мужской, как все вспоминали, да, не пользуюсь женской косметикой, как-то в армии не привыкла»).

— На карте что я увидела? Она была сепаратистская, и там были отмечены позиции сепаратистов, на тот момент уже не актуальные, — Савченко показывает, какими цветами она обозначала на карте долины и низины.

— Рядом была высота, дом с красной крышей, за ней дачный поселок. Там по карте у них был пулемет на газели, «Утес», как они говорили. Мы проехали с сестрой дальше по дороге. Мы приехали в Р2 — Рубеж, — показывает она на схеме, — здесь уже было расположение украинской техники. Вы по космическим снимкам видели, где тут стояли гаубицы, Д-30.

Где-то в 7:10 мы с сестрой подъехали туда на машине. Дальше я шла пешком, это в кружочке цифры на карте. В Веселой горе мне командир «Айдара» сказал, что он отправил группу людей, человек 15. Я пробежала за ними, в 7:15 я догнала людей и отправила их обратно. Мы вернулись на первую позицию где-то в 7:25.

— Некоторое время я находилась в этой позиции. Нам был дан танк, чтобы выехать на разведку в гольф-клуб, перед этим туда ушли БТРы. Выехали где-то в 8:30. Позиция 2: мы проехали сам комплекс гольф-клуба, там была небольшая перестрелка. Мы просто зачистили его. Где-то 8:40 мы туда приехали, 8:55 уже выехали на основную дорогу Луганск-Счастье. Оттуда я дозванивалась командиру «Айдара», сказала, что в гольф-клубе чисто, нужно делать разведку дальше. В 9:02 танк уже рванул дальше. Тем, кто был на броне – это Полтава, пять человек – я кричала, чтобы они с брони слезли. Но танк орет так, что не докричишься. Он уехал, я дозванивалась комбату. Там на месте было две зеленых машины – салатовая и темный металлик зеленый. И одна желтая, похожая на маршрутку. В этих машинах были боеприпасы, 7,62 патроны. Почему я сказала, что они из России? Потому что у нас они в цинках, а у вас уже в коробках, эти были в коробках, — подробно описывает Савченко события, произошедшие 17 июня 2014 года.

Вскоре Надежда Савченко поняла, что танк где-то впереди, в 9:10 она решила идти в ту сторону одна, пошла по направлению к Луганску. Первая схема закончилась, она передает оригинал суду.

— Теперь я попрошу дать мне карты, которые специально приготовили мои адвокаты, это распечатки карт Google, — просит Надежда.

На этих картах местность от города Счастье до города Луганска, поясняет адвокат Илья Новиков. Он говорит, что аналогичная карта есть у него в проекторе, и если суду удобнее, адвокаты могут спроецировать ее на стену. После продолжительного обсуждения (прокуроры возражали, что карты, признанные вещественными доказательствами, есть в материалах дела, и, если есть необходимость, пусть именно они исследуются) суд разрешил воспользоваться распечатками защиты.

Карту прилепили скотчем к стене, Савченко передали лазерную указку.

— Вот этот маленький водоем, — показывает Савченко лазерной указкой, — это место, где мы проснулись. Вот пересечение с мостом, подъем на Веселую гору. От этой развилки до Луганска 6-7 километров.

Те карты, которые она взяла в ГАИ, были увеличенны ксероксом, и квадраты там не отвечали реальности. Про расстояние в 7 километров ей сказали местные жители.

— Вот это вот район гольф-клуба. Дальше, когда я пошла пешком... — Надежда берет у Новикова увеличенную карту гольф-клуба и показывает, как они зачищали его территорию. — Мы там ездили не по всей территории, а только там, где затеян был бой. И вернулись обратно на дорогу, — Савченко возвращается к большой карте. — Дальше я начала двигаться в сторону Луганска, в район Стукаловой балки.

Савченко достает вторую схему.

— Где-то в этом месте, посредине дороги между Стукаловой Балкой и гольф-клубом, находилась белая стела, как обелиск в советское время. Возле нее я увидела, что там есть просека, и украинская артиллерия по стеле этой, видимо, ориентировалась, и за моей спиной разорвался снаряд. И тогда я стала звонить, — Савченко объясняет, что связь была «прерывистой», и, видимо, именно из-за этого ее сестра не может вспомнить такого разговора — видимо, Вера взяла трубку, но сигнал уже не прошел и Савченко, по ее словам, «говорила в пустоту».

Группу раненых военных ВСУ Савченко увидела, когда двигалась по краю обочины, около 9:50.

— Я увидела человека в посадках. Он был ранен, у него была раздроблена пята ноги. Я ему наложила жгут. Рядом в лесу был его командир, они мне рассказали, что с двух сторон была засада. И вот тут на плане показаны люди, украинские военнослужащие, они были в кустах здесь, я их не видела. Сам же Руснак, и еще один, находились вот тут. Он вывел ко мне человека с осколком в шее, я сказала не трогать его, потому что вынимать такой осколок должен только врач. Я вышла на позицию 3, начала звонить сестре. Не могла дозвониться и вышла на дорогу. С позиции 5, — Савченко показывает новую схему, — мне открылся такой горизонт: я увидела горящую технику, дым, два БТР или БПМ, плохо видно было.

Потом уходила дорога чуть правее, если смотреть на Луганск. Там было что-то вроде окопа. Дальше, — она вновь меняет схему, — на позиции 6 меня ранило. Я в этом районе проторчала, наверное, минут 15, я звонила всем со всех телефонов по очереди — комбату и Вере, Вере сказала, что нужна машина, есть раненые, которых надо погрузить. Я дозвонилась до комбата и, внимание, что я ему сказала — я сделала наводку, не корректировку, а наводку. Как нам сказал артиллерист, это называется «засечка цели». Я сказала, что от поворота на Стукалову Балку метров 600-800 по обеим сторонам засада. Это я говорила. Если бы он услышал, это была бы засечка цели. Цели в районе Стукаловой балки, а не Металлиста, заметьте.

— На этой схеме показано, что помощь я вроде вызвала, сестра меня услышала. Я присела, отползла-упала, парой одиночных отстрелялась и отползла к раненому бойцу. Остатками медицинского пакета перевязала свою руку. Но машина сестры просто пролетела мимо нас – я увидела, что там были Цунами и Лысый. Ну:, потом дальше то, что показали сепаратисты — что в машине нашли оружие, бронежилеты, документы мои офицерские.

Вот здесь я видела шиферный забор, о таком же рассказывал Руснак, что они пытались там укрыться. Не уверена, что это был обязательно тот забор. Дальше я начала двигаться от пункта 7, мое движение началось в 10:10. Я тогда запомнила время – когда звонила Вере, я посмотрела на часы, 9:40, это было там, где я говорила про взрыв. Я начала движение по полевой дороге. Цифра 8 — это горизонт холма. Теперь мы переходим на следующую схему.

Все они ориентировали так, что юг вверху — потому что летчики держат карту как летят, и я рисовала по своему движению. Дальше полевая дорога, с позиции 8, где я была минут через пять — да, время по ощущению. На девятой позиции было три дерева, и где-то аж там, за пару холмов, была какая-то вышка – наверное та, на которую меня следователи пытались засунуть. Там я увидела вакуумные упаковки от гранатомета. Вышел парень из-за деревьев, они меня увидели раньше. Позиция 2 — это позиция снайпера с СВД, он говорил, что видел меня метров с шестидесяти и держал на прицеле. Парень сказал «вот ты и попался», дальше мы пошли вдвоем. У второго дерева я увидела остатки боеприпасов, у третьего уже люди носили боеприпасы, на них были георгиевские ленты. Это были сепаратисты. Позиция 10 — это взятие меня в засаду.

Савченко показывает, где на картах Google те места, которые она сейчас показывала на своих схемах.

— Смотрите, тут видна основная дорога и очень хорошо видно, как начинается полевая дорога, — показывает она лазерной указкой. — ы застряли где-то перед поворотом. Ополченцы расположили свою засаду где-то в этом районе, не у самого поселка Стукалова Балка, но близко. Они рисковали тем, что могли быть попадания в жилой сектор.

Савченко на карті місцевості показує, як розвивалися події 17 червня 2014 року pic.twitter.com/WfRVLrgqAu

— Hromadske.TV (@HromadskeTV) February 1, 2016

— Позиция 10 и взятие меня в плен. Вот пунктиром показан сектор обзора – в него попал БТР, попала машина моей сестры, попала машина, на которой меня потом увезли, она был с чем-то белым и зеленым, стояла под листвой, — Савченко показывает на распечатанном Новиковым кадре из видео, что это был зеленый УАЗ погранслужбы. Она показывает фигуры на схеме:

— Вот это я, вот парень, который меня взял в плен, вот снайпер. Вот этот человек меня обыскивал, а этого называли «Кэп», он стоял, вытаращив на меня глаза. Была девочка с косичками, которая говорила, — Савченко говорит нарочито тоненьким голоском, — «ойойой, какие берцы, я всегда такие хотела». Парень сказал ей: «Хотела — получишь», сбил меня с ног и попробовал снять берцы, но не сумел. Да и как бы она их надела, у нее нога 37 размера. Такой пример мародерства, в общем,.

Рядом с Савченко были и другие пленные, показывает она на схеме.

— Меня начали мародерить, у меня позабирали всё. Я увидела тут вот УАЗ «Патриот» и машину сестры. Там же увидела Лысого и Годзяковского. Здесь на самом деле стоял БТР. Машину моей сестры мародерили. Там же я увидела Егора Русского. Я видела, что достают рюкзаки с возгласами «О, рюкзачок-то классный, америкосовский, себе возьму!». Конечно, классный. Потом кто-то вскрикнул «О, да это офицер!». Чтобы вы понимали, происходило все очень быстро, вот это до десяти минут. Люди прибегали-убегали, спрашивали «Кто она? Снайперша? А пальцы посмотри», стандартные наборы фраз. Когда этот, снимавший с меня берцы, начал стягивать их, они поняли, что я на них смотрю — и подняли мне платок на глаза. Я без повязки там была минуты три всего. Обыскивал меня человек в кепке, которого я тоже считаю гражданином России — он ни черта не понимал, что я говорю. Начали кричать: «Быстрее, быстрее увозим ее, пока ее не отбили». Меня подняли, повели. По ощущениям, тащить меня начали влево. Посадили меня в эту машину. Я чувствовала сзади в башажнике еще одного человека, может там был еще кто. Когда Кэп, как он сказал, сел в машину, он бил меня прикладом по голове в багажнике. После этого меня увезли в Луганск.

Судья объявляет очередной перерыв.

Савченко: Взяття мене в полон і мародерство моїх речей - все разом зайняло не більше 10 хвилин pic.twitter.com/FXXEX5loJD

— Hromadske.TV (@HromadskeTV) February 1, 2016

Надежда демонстрирует на схеме место, где она попала в плен. #FreeSavchenko pic.twitter.com/riuA3tjQiF

— Николай Полозов (@Moscow_advokat) February 1, 2016

Заседание продолжилось. Савченко сообщила, что показала не совсем точное место в гольф-клубе, и теперь показывает правильное место на карте. Для протокола она также пояснила некоторые свои обозначения, которые она перенесла со своей схемы на карту Google.

Илья Новиков перечислил для протокола кадры из видео, которые упоминала и использовала для рассказа Савченко, он показывает распечатки. Их приобщают к делу как пояснения к рассказу Савченко. Сама подсудимая возвращается к четвертой схеме, там, где она уже взята в плен.

— По ощущениям это было где-то около 10:35. Везли меня в Луганск минут 20. Меня вывели, посадили в спортзал, сняли повязку с глаз. Это было где-то 11 часов утра. На их часах было 12 часов – мы уже выяснили, что живут они почему-то по русскому времени, хотя вся Украина живет по киевскому. Пока у меня были завязаны глаза, я слышала, что ребят уже провели куда-то. Пришел Плотницкий. Они установили камеру, мы смотрели в суде видео, я рассказывала, где там кто стоял, где был начальник охраны, чеченец. Там я увидела, как заводили Лысого и Цунами, мы не подали виду, что друг друга звали, и правильно сделали, — рассказывает подсудимая. Если бы вы мне дали программу Google Earth, я бы вам нашла этот военкомат и дорогу, как меня везли туда. Конечно, если правда суду интересна. Но вот то, что я запомнила и как я нарисовала. Здесь, когда меня привезли, я увидела серый бетонный забор. Штаб, здание белого цвета. Здесь было много ящиков боеприпасов, еще не распечатанные. В туалет меня водили сюда, в баню. Что было за забором, я не видела. С этой стороны я увидела очень странную церковь – она была жутко розовой, с очень красным куполом и я не увидела, был ли на ней крест. С этой стороны была лесополоса и слышалась трасса, я подозреваю, что именно по ней меня привезли в военкомат. Здесь, когда меня уже вывозили, я увидела обычную военкоматную сборку. Курилка была напротив здания штаба, когда меня водили в туалет, все с курилки сбегались на меня поглазеть.

— Переходим к 23 июня. Все люди, которые там со мной разговаривали, говорили мне, что я буду в России. Плотницкий приходил ко мне, не каждый день, но часто. Позвонить мне давали два раза.

Вот еще по 17 июня хотела сказать. У меня и у вас есть биллинг, там по вышкам суд уже должен бы был разобраться, какая вышка меня могла ловить и в какой точке я находилась. То, что сестра сказала, что в 10:35 связь прервалась — так она и прервалась, телефон мой выключили. И биллинг это показал. А другой телефон — белый, оператора «Life :)» — у меня остался и когда меня допрашивал Плотницкий, он зазвонил. Плотницкий сказал: «Это что, мои тебя так обыскивали?» Телефон забрали. Плотницкий стал сбрасывать звонки. И потом туда вбежал сепаратист и стал кричать «Кто такой Хомс?!» Я сказала, что сестра и он побежал ей рассказывать, как вырежет мою семью.

На Sony Ericsson у меня есть наклейка, хотя я их действительно не люблю, — клеверовый лист. Мы ходили когда-то на день Святого Патрика, и она мне понравилась. Телефоны были простые, кнопочные, и слава Богу, они на них не позарились, — рассказывает Савченко. В зоне АТО, поясняла Савченко ранее, она пользовалась двумя телефонами, один из которых был с двумя сим-картами, чтобы иметь возможность пользоваться связью всех операторов.

Савченко описывает события, произошедшие 23 июня.

— Около 5 часов приехали две машины, «четверка» и что-то с внешностью «Нивы». Посадили в машину. Но перед этим я видела, как Плотницкий подошел к водителю «Нивы» и передавал ему файл с моими, видимо, рапортами и моим телефоном Fly. Водитель был крупный, толстый человек с упитанным лицом, заросший, бородатый. Он был одет в бронежилет 6 класса, с ленточкой сепаратистов, в цифрованном камуфляже и с автоматом. Он заходил ко мне в плену. Многие из тех, кто тут был свидетелем, заходили ко мне. Но многих нам тут не показали просто.

Савченко посадили в «четверку» и вывезли через ворота, на которые были наварены украинские трезубцы, поверх которых нарисовали красные звезды и георгиевские ленты.

— Мы поперли по «встречке». Как-то обогнули разворотный круг и помчали. Единственное, что я успела увидеть, это то, что мы едем по направлению к Донецку. Что меня уже не обрадовало. Дальше уже без схем. Ехали мы всякими там селами, у поворота на Красный луч, который был вправо, мы повернули влево. Ехали минут сорок. Приехали и повернули на глухую дорогу, редко обсаженную тополями. Она вела вверх на какую-то гору, на какую-то шахту. Водитель «четверки» сказал, что он не проедет, и меня пересадили в «Ниву». Тот, что сидел со мной и представился замполитом, он звонил в «Ниву» и спрашивал: «А когда ей завязывать глаза?». Ему сказали: «Вот сейчас завязывай и пересаживай». Мы поехали вверх и выехали на какую-то поляну. В этой желтой повязке если солнце светит, можно довольно-таки неплохо видеть. Дальше они сказали, что не проехать – там окопы, и что «они сами подойдут». Мы простояли где-то семь минут. Подходят две тени, к ним вышел сразу водитель, меня вывели с машины, отвели в сторону. Луганские ополченцы поздоровались с теми, кто пришел. Эти двое были уже русскими.

Адвокат Новиков показывает Савченко большую распечатанную фотографию.

— Этого человека зовут Павел Карпов, он известен в ЛНР тем, что называл себя куратором от президента. Этот человек засвечен в деле БОРН, — говорит Новиков.

Савченко говорит, что узнает в этом человеке того, кто находился за рулем «Нивы», на которой ее везли из Луганска. Новиков говорит, что будет ходатайствовать о вызове Карпова в суд. По его словам, Карпов — главная фигура в похищении Надежды и вывозе ее в Россию.

В прошлом Карпов был помощников влиятельного сотрудника администрации президента (АП) России Никиты Иванова и, по информации «Новой газеты», курировал правые движения. Имя Карпова неоднократно звучало в суде над неонацистами из группировки БОРН. «Новая газета» отмечала, что в 2014 году Карпов был замечен в Луганске, где активно сотрудничал с Болотовым.

— Я его знаю, знаю этого Карпова, сам не раз пытался его уже вызвать в другом деле, — соглашается с ходатайством о приобщении фото к показаниям Савченко Фейгин, вместе с Полозовым представлявший интересы пожизненно осужденного за организацию преступлений неонацистов БОРНа Ильи Горячева. Защитники уверены, что Горячев не был причастен к деятельности группировки. Фотографию Карпова приобщают.

У адвоката Новикова ходатайство. Он говорит о том, что во время предварительного следствия адвокаты требовали вызвать на допрос тогдашнего главу ЛНР Валерия Болотова, который в одном из интервью много говорил о Савченко и чьи словам расходятся со словами Плотницкого на счет того, как Савченко попала в Россию. Кроме того, защите стало известно о других его высказываниях из материалов, полученных от адвоката Плахотнюка, который представляет интересы Савченко на Украине.

Понимая, что ходатайство об их приобщении снова безосновательно отклонят, говорит Новиков, адвокаты представляют эти материалы именно как обоснование своего ходатайства. В материалах этих – прослушка разговора Болотова предположительно с Карповым, который задает вопросы о взятой в плен снайперше. Расшифровку разговора приводит телеканал «Дождь».

«Болотов»: Алло...

«Карпов»: Брат, а ты можешь сказать, снайпера мои сегодня взяли, национальность какая?

«Болотов»: Украинка, ну то есть паспорт украинский...

«Карпов»: А откуда родом?

«Болотов»: Ну, не знаю еще...

«Карпов»: Ну, мне просто интересно... То есть ...

«Болотов»: Там бабушка мне уже отзвонилась, *****...

Новиков поясняет, что «бабушкой» собеседники называют ФСБ.

«Карпов»: Бабушка что хотела?

«Болотов»: Ну-у, опять же ж по этой вертолетчице, *****...

«Карпов»: А бабушке какой *** до этого дела?

«Болотов»: Это вот вы взяли, а она вот это, я — та я знаю, знаю, хто это такая, в Ираке воевала и все остальное...

«Карпов»: Бабушка хочет ее?

«Болотов»: Не знаю, *****.

«Карпов»: По женщинам? Как бабу взяли, так сразу бабушка...

«Болотов»: Да, да...

«Карпов»: Вы мужика возьмите, он, может, будет менее активен... Ладно, брат, понял, давай...

«Болотов»: Давай...

То, что звонившим был именно Павел Карпов, говорит Новиков, стало известно по его номеру.

Новиков читает разговор Болотова с абонентом с женским голосом, которому он докладывает об идущих боях и о продвижении украинской армии. «Сегодня взяли снайпера, одну женщину», — говорит Болотов женщине. «Господи, ужас-то какой, спасибо большое, берегите себя», — заканчивает разговор женский голос.

Следующий разговор — с женщиной-абонентом, представившейся корреспондентом РБК. Ей Болотов говорит, что взяли женщину-снайпера. Женщина поддакивает, что да, была же информация о спортсменах-биатлонистах, которых отправляют воевать. Этот и другие звонки были сделаны 17 июня 2014 года.

С тем же вопросом про женщину-снайпера звонила девушка из Russia Today, попросив видеоматериалы, Болотов обещал, что скоро будет допрос и говорит, что Савченко представляется штурманом, но у нас есть свидетельства, что она снайпер.

«Валерий, можно еще будет использовать ваш хрип сейчас?» — спросил Болотова корреспондент. «Хрип? Какой хрип?» — спросил Болотов. «Ну вот этот ваш голос», — поясняет собеседник. Еще один разговор — из прослушки разговора Плотницкого с неким Сергеем, тот объявляет, что «взяли бабу-снайпера». Это Сергей Моисеев, допрошенной следствием как свидетель по делу Савченко, поясняет Новиков.

Защитник просит вызвать в суд в качестве свидетелей Павла Карпова и Валерия Болотова.

Процитированные записи, говорит он, получены контрразведкой СБУ Украины, Новиков указывает протоколы прослушивания записей и решения суда, разрешающие прослушку. Сама прослушка законна и получена в СБУ адвокатом Плахотнюком, а затем передана российским защитникам Савченко.

Новиков подчеркнул, что он не просит приобщить материалы прослушки, их он предоставляет в качестве обоснования своего ходатайства о вызове Болотова и Карпова в суд. Он отметил, что в материалах есть прослушка разговоров свидетеля-украинца Коломийца, которому звонил следователь Маньшин. Полозов и Фейгин попросили вызвать обоих. Фейгин напоминает, что Плотницкий выступал в суде, в закрытом режиме, и врал, будто Савченко не собирались передавать в Россию, а просто отпустили.

Фейгин отмечет, что сегодня суд не отклонил еще ни одного ходатайства и предлагает закончить день на такой же ноте.

— Такого не было еще. День чудесный! — смеется Савченко.

Новиков говорит, что ни Карпов, ни Болотов не обрадуются, если им позвонит и напишет защита, и без вызова суда не явятся.

— Маньшин вот не обрадовался сегодня, когда я ему позвонил, — говорит адвокат. Прокуроры просят время, чтобы подумать об этом и изучить ходатайство.

— Мы убеждены, что Маньшин манипулировал показаниями потерпевшего. В руках у него была папка с документами и я уверен, что он давал читать Денисову протоколы его допросов и контролировал его, — говорит Илья Новиков. Адвокат напомнил, что по похищению Савченко возбуждено уголовное дело на Украине, и следователя Маньшина там считают причастным к этому похищению.

Кроме того, в деле есть показания свидетеля Гордеева, которому неизвестный передал в ЛНР записи в блокноте и пластиковые карточки, которые Гордеев передал в России следователю Маньшину — как в суде выяснилось, записи сделаны не рукой Савченко, а карточки почти все принадлежал ее сестре. Свидетель Коломиец признал в суде, что это он просил Гордеева передать вещи в Следственный комитет. У защиты есть прослушка разговора Маньшина с этим адъютантом Плотницкого Коломийцем, где они дружески обсуждают встречу в российском Донецке. «Нет, не сплю брат. У тебя есть телефон Заура с прокуратуры?» — спрашивает Маньшин у Коломийца во время другого разговора.

Новиков рассказывает, что сегодня он звонил и писал смс Маньшину, но тот бросил трубку и не ответил ничего на предложение явиться в суд в качестве свидетеля. Адвокат поясняет, что в разговоре по поводу Заура потом выясняется, что Маньшин искал сотрудника СК по фамилии Елин, который предположительно попал в подвал МГБ.

— Там дальше сплошные восклицания «брат», «братко», нецензурные выражения. Мы ничего не потеряли от того, что я полностью его не зачитал, — говорит адвокат.

— Я имею право сказать, что Маньшин преступник и что он виновный. Пригласите Маньшина и мы устроим тут дебаты, — говорит Савченко.

На этом заседание закончилось. Суд продолжится 3 февраля в 11:00.