На прошлом, третьем, заседании по делу Дарьи Треповой гособвинение продолжило зачитывать показания потерпевших.
17 ноября прокурор Надежда Тихонова успела огласить показания 22 человек, вчера — 20. Еще один потерпевший сам выступил в суде.
Показания очевидцев, оказавшихся в кафе в день взрыва, похожи. Большинство из них (если не брать персонал кафе) поддерживают войну в Украине и пришли на мероприятие, узнав о встрече с Владленом Татарским из Z-пабликов, главным образов «Киберфронта Z», который и выступил организатором.
Атмосферу в кафе потерпевшие описывали как «дружескую», а посетителей называли патриотически настроенными людьми разных возрастов — «как молодые, так и пенсионеры». Так, например, согласно показаниям одной из юных посетительниц, несовершеннолетней Прасковьи Смирновой, она состоит в молодежном клубе при «ЧВК Вагнера».
Число гостей вечера пропагандиста очевидцы называли по-разному: от полусотни до ста. Некоторые удивлялись, что не было никаких мер безопасности. «Ведь Татарский был известной личностью, у него было много врагов из националистического режима», — говорил на допросе один из пострадавших.
Дарью Трепова запомнили как девушку со светлыми волосами и в черном пальто, которая преставилась как Настя. Она задала блогеру какой-то вопрос — некоторые потерпевшие говорили, что его никто не понял, потом взяла микрофон во второй раз и напомнила Татарскому, что дарила ему открытки. Блогер вспомнил девушку. Она пожаловалась, что на входе ей не дали пронести приготовленную для него статуэтку — «якобы там взрывчатка». Татарский позволил внести коробку, потом попросил Трепову сесть к нему поближе, девушка ответила, что стесняется, и села «поодаль». Когда блогер убирал статуэтку обратно в коробку, раздался взрыв. Татарский погиб на месте — ему оторвало то ли одну, то ли обе руки, тут показания некоторых потерпевших разнятся.
Кто-то из очевидцев говорил, что, общаясь с блогером, Дарья «нервничала, много жестикулировала и дергала ногами». Кто-то запомнил, что после взрыва девушка «с каменным безэмоциональным выражением лица завязывала пояс пальто».
Сегодня на заседании впервые выступил сам потерпевший. Это был Сергей Чиулин, которого, как он выразился, недавно депортировали из Эстонии. В момент взырыва Дарья находилась рядом с ним — после вручения бюста Чиулин предложил еу присесть к нему, раз уж она постеснялась садиться к Татарскому. В разговоре с журналистками после своего выступления мужчина удивлялся выдержке Треповой: «Знать, что взорвется, и остаться там — это железные нервы надо или быть под кайфом».
На сегодняшнем заседании вновь планируется оглашение показаний остальных потерпевших.
На заседание приехали лишь несколько журналистов, в основном корреспонденты петербургских телеканалов. Дарья Трепова сидит в аквариуме в медицинской маске. Она что-то пишет ручкой в тетради в окружении конвоиров, прячущих ее от фотографов.
В зал входят адвокат Треповой Даниил Берман, гособвинительница Надежда Тихонова и тройка судей под председательством Тимура Жидкова.
Гособвинительница читает показания потерпевшего по фамилии Суслоспаров.
1 апреля ему «ВКонтакте» написал его друг — Абдулов. Он пригласил отправиться на публичную встречу с Татарским вместе с еще одним другом, Власовым. Раньше Суслоспаров о Татарском и «Кибер фронт Z» ничего не слышал, но согласился, потому что хотел провести время с друзьями.
Они пришли в бар около 17:00. Бар состоял из двух помещений — одно с барной стойкой и стульями, другое — подвал с гардеробом. Молодые люди сели втроем за столом. Встреча началась через 15 минут. Из-за стола свидетель увидел неизвестную ему девушку в плаще или пальто — Трепову. Она стояла у входа с каким-то мужчиной. Они достали скульптуру и спрятали, объяснял свидетель.
Во время встречи люди поднимали руки и задавали вопросы в микрофон. Так несколько раз делала и Трепова. После второго вопроса Татарский назвал ее Настей. Она сказала, что принесла скульптуру и поставила ее рядом. Татарский поблагодарил девушку и скульптуру убрали в коробку. Трепова хотела уйти со сцены, но Татарский попросил ее сесть рядом. Тогда девушка сказала, что стесняется.
Через несколько минут была вспышка. Свидетель выбежал из бара вместе с друзьями, вскоре приехала полиция.
Свидетелю показывают видеозапись из бара, он узнает себя на ней.
Гособвинитель зачитывает показания свидетельницы Табакаевой. Это соседка сверху от помещения, где расположено кафе. На допросе она рассказывала, что 2 апреля в один момент ее «подбросило вверх». В окно кухни она увидела, что из здания бегут люди. Навес над кафе обвалился.
Пока свидетельница звонила дочери, в дверь постучал сотрудник МЧС и осмотрел гостиную, а затем росгвардейцы. Она увидела повреждения под ножкой рояля.
Позже она поехала к дочке и узнала от нее, что случился теракт. Вечером она вернулась и «всю ночь плохо спала». На следующий день к ней пришли эксперты и зафиксировали повреждение паркета под роялем. Через несколько дней дочь сказала, что «на сайте Вагнера» пообещали компенсировать вред. В качестве компенсации она получила 300 тысяч рублей. Свой ущерб она оценивает лишь как моральный, хотя через несколько дней после происшествия и обращалась в больницу к психотерапевту.
Следующий потерпевший, показания которого читает гособвинительница, по фамилии Шаров. Он подписался на «Кибер Фронт Z» в начале марта, узнал там о встрече с Татарским и решил сходить, чтобы узнать у него «про ситуацию на СВО».
Шаров сел в кресло на втором этаже, всего в помещении было 80-90 человек. Татарский рассказывал где-то 25 минут. Потом Шаров сел поближе. Неподалеку он увидел девушку с рыжими волосами, которая в 17:50 стала задавать Татарскому вопросы. Он узнал ее и назвал Настей. Девушка пояснила, что учится в академии художеств, и сказала, что принесла подарок, вылепленный своими руками. Она вынесла на сцену статуэтку. Пока Татарский разглядывал ее, случился взрыв.
Шаров видел, как Трепова пошла на Университетскую набережную. Ее никто не догонял. Сам Шаров повреждений не получил, но ему выплатили 500 тысяч рублей компенсации. В дальнейшем он ходил на допрос в СК, чтобы не оказаться подозреваемым.
Следующие показания — официанта Эргашева. В момент взрыва он ждал заказ у барной стойки. Ни Татарского, ни Трепову ранее не встречал.
После взрыва Эргашев выбежал на улицу и стал обсуждать случившееся с другими официантами, у него тряслись руки, дома он плохо спал и еще два дня был в сильном стрессе.
Еще один потерпевший Яблонский. Он работает в детской ортопедии. На встречу с Татарским потерпевший пришел вместе с сестрой. Кафе было занято почти полностью. Никого подозрительного среди посетителей он не видел.
Яблонский тоже рассказывает про то, как Трепова разговаривала с Татарским и показывала ему статуэтку. Статуэтку Татарский в шутку назвал «золотым Владленом».
Когда раздался взрыв, свидетель и его сестра повреждений не получили, но на других посетителях он видел много крови.
Следующий потерпевший — Ярков. Он участвует в молодежном клубе «Лидер», а в кафе раньше приходил на дебаты. На встречу с Татарским его пригласил организатор.
Ярков тоже рассказывает про разговор между Татарским и Треповой. Он обращает внимание, что та хотела уйти на свое место, но Татарский попросил ее остаться. Взрыв раздался, когда Татарский упаковывал скульптуру.
После взрыва Ярков дождался своих знакомых. У них были легкие повреждения. Через несколько дней его доставили в больницу, у него утратился слух.
Судья объявляет перерыв 15 минут.
После перерыва прокурор зачитывает показания матери Татарского (его настоящая фамилия Фомин), Фоминой.
В показаниях она рассказывает о биографии Татарского. Он родился в 1982 году в Макеевке, учился в техникуме в Донецке, но отчислился и ушел работать на шахту. После увольнения в 2004 году он «торговал и делал мебель». В 2011-2012 годах у него были долги и другие материальные трудности, поэтому он ограбил банк вместе с другом. За это Татарский понес наказание и отправился в колонию в Горловке.
В 2014 году колонию обстреляли ВСУ. После обстрела его приняли служить в ДНР. Он участвовал в боях, но при получении паспорта ДНР его снова задержали, так как он числился сбежавшим. В дальнейшем Фомина помиловали. Он служил в разведке милиции ДНР и участвовал в военных действиях до 2019 года.
После этого он уехал в Москву и завел телеграм-канал, стал принимать участие в телеэфирах, за что получал угрозы. Жена Фомина уехала с детьми в Бельгию. Сам он жил в квартире в Люберцах. Позже он поженился с девушкой из Новоазовска, которая тоже принимала участие в военных действиях. Татарский написал три книги, которые продавал через книжный магазин «Листва», собирал гуманитарную помощь, публиковал статьи в поддержку войны.
«Уверена, ему угрожали, но он не говорил мне, чтобы я не беспокоилась. Но я их сама видела», — говорится в показаниях.
2 апреля она узнала, что сын уехал в Петербург. Сама она была в Макеевке. О взрыве она узнала от подруги. Тогда она посмотрела новости и узнала о гибели сына. После новостей она нашла в вещах Фомина открытки от Треповой, про которые прочитала в СМИ.
«Думаю, что теракт совершили спецслужбы Украины из мести за его участие в боевых действиях в ЛДНР», — говорила Фомина на допросе.
Следующими прокурор зачитывает показания представителя потерпевшего ООО «Конкорд» — компании основателя «ЧВК Вагнера» Евгения Пригожина. Ее представляет Павел Окуль.
Он рассказывает, что в помещении бара был общепит, а 2 апреля произошел взрыв. Ущерб компания оценила в 8 млн рублей, однако после проведения технического исследования на ремонт и восстановление понадобилось 11,9 млн рублей.
Затем прокурор зачитывает показания свидетеля Полиэктова. В них он рассказывает, что 2 апреля вечером шел по Васильевскому острову, когда его окликнул мужчина, имя которого не смог вспомнить, и предложил ему посетить встречу с Татарским. Полиэктов заинтересовался и через некоторое время пришел в кафе. Все столики были заняты. Он описывает встречу с Треповой так же, как и другие свидетели в своих показаниях.
Когда раздался взрыв, Полиэктов упал. К нему подошел мужчина с поврежденным глазом. Вместе они стали выводить людей из кафе. Позже к кафе приехала скорая. Свидетеля отвезли в больницу. Там ему поставили диагнозы черепно-мозговая травма, сотрясение мозга, тугоухость.
Судья объявляет перерыв на час.
После перерыва в зал заходит главный редактор петербургского телеканала СОК Марат Арнис. Подсудимых он не знает.
Потерпевший рассказывает, что узнал о мероприятии из телеграм-канала «Киберфронт Z», до начала мероприятия взял интервью. Затем Татарский пошел за сцену, а съемочная группа осталась за забронированным для них столиком. Потерпевший рассказывает, как проходило мероприятие: «В дружелюбной обстановке, ничего не предвещало ЧП».
«Он настоящий патриот. Пассионарный. Отношение у него к Родине и к врагам однозначное. Он поддерживал СВО и сам участвовал», — отвечает потерпевший на вопросы прокурора.
Рассказывая о вопросах Треповой, журналист вспоминает, что они показались ему «формальными, поверхностными», но он не придал этому значения и объяснил их возрастом подсудимой. В то время как все были одеты повседневно, Трепова единственная была нарядной, говорит потерпевший.
«Она сказала, что вместе со студентами сделала скульптуру, но ее не пустили, так как встречающий человек сказал, что там может быть бомба. Все посмеялись. Татарский разрешил принести статуэтку. Человек со входа поставил статуэтку на стол у Татарского. Дарья пошла на место. Он ее окрикнул, настоял, чтобы села рядом. Она не хотела, стеснялась. Владлен предложил сесть слева или справа рядом. Она села на кресло. Потом были шутки про скульптуру. После того, как он накрыл статуэтку, раздался взрыв», — вспоминает потерпевший.
Отвечая на вопросы прокурора, потерпевший говорит, что Трепова сидела рядом с Татарским, сбоку позади него. Перед взрывом она «протянула руки, закрывали потом ими рот». Ее телефон в это время лежал у нее на коленях.
Арнис продолжает: сознание он не потерял, но потерялся в пространстве. Взрывной волной его откинуло в сторону. Он взял телефон и медленно пошел с криками. Люди выбегали из кафе. «Слышал крики, видел много раненных людей, но они стояли на ногах. Те, кто серьезно был ранен, были внутри. У людей текла кровь из глаз, ушей. Все пытались друг другу помочь. Я хотел помочь человеку с гитарой. Он отказался, сказал, что внутри друг у него. Я был растерян, пытался кому-то помочь. Быстро приехала скорая, МЧС, людей начали увозить в больницу», — вспоминает потерпевший.
На уточняющий вопрос прокурора свидетель отвечает, что, когда Трепова «вытягивала руки» перед взрывом, она «заулыбалась, потом закрыла руками лицо». Здание она покинула одной из последних, при этом кому-то звонила. Потерпевший обращает внимание, что Трепова единственная была в верхней одежде — пальто или плаще.
Сам Арнис получил сотрясение мозга, еще несколько дней у него шла кровь носом, шумело в ушах. У него нашли акубаротравму. Звон в ушах потерпевший чувствует до сих пор.
Потерпевший обращает внимание, что статуэтка была не из бронзы, а более легкого материала. При этом сам Татарский не был похож на себя, поэтому журналист подумал, что у студентов академии, делавших скульптуру, не хватает таланта.
Трепова просит дать ей задать вопрос.
— Была ли открытая видеозапись?
— Да.
— Я скрывалась от нее?
— Нет.
— Видели ли вы, что я пользовалась телефоном?
— Нет.
— Как я двигалась, когда вытянула руки? Вперед, назад?
— Просто протянула руки.
— На каком расстоянии я была от Фомина?
— Не менее трех метров.
Следующим вопросы задает ее адвокат. Потерпевший отвечает, что Трепова «не паниковала» после взрыва и просто ушла к набережной. К месту, на которое в итоге села Трепова, был доступ у любого желающего, уточняет он.
Прокурор зачитывает показания потерпевшего на следствии. Там он тоже говорит, что перед взрывом Трепова протянула руки и зажмурила глаза. Затем гособвинительница изучает схему кафе и скриншоты с видеозаписи вместе с потерпевшим.
Адвокат Треповой спрашивает у подзащитной, почему она поднимает руки на видеозаписи. «Статуэтку поставили на край стола. Я боялась, что она упадет, хотела ее поймать», — говорит она. На вопрос судьи, как она рассчитывала поймать статуэтку с расстояния трех метров, Трепова отвечает, что сделала это «инстинктивно».
Судья объявляет перерыв.
После перерыва начинается допрос потерпевшего Евгения Булдагина. Он говорит, что не работает и нигде не прописан.
Булдагин говорит, что о мероприятии знал, поскольку посещал предыдущее. Он живет рядом, поэтому решил снова посетить встречу. На входе он «слышал шутки про бомбу». «Она звучала не однажды на входе от кого-то, кто отвечал за вход гостей», — говорит потерпевший.
По словам потерпевшего, формат встречи был необычным — вопросы начали задавать почти сразу. Трепова присоединилась к вопросам через час после начала встречи.
«Меня удивило, что человек упоминает разные места, откуда она. Называла какой-то вуз, какие-то организации из Омска. Странно как-то. Еще она сказала, что представляет магазин, "Листву". Я думал, что Татарский поедет в "Листву"», — говорит потерпевший.
По словам Булдагина, «Настей» Трепову Татарский называл «вопросительно», а она просто согласилась с его предположением. «После произнесения названия "Листвы", я подумал, нормально ли это. Мне это показалось странным… Она оказалась в поле моего зрения. Я видел только ее руки, так как сидел к ней в профиль», — вспоминает потерпевший. Он путается в хронологии при ответах на вопросы и пытается собраться.
Прокурор выясняет, как и кто доставал статуэтку из коробки. Свидетель говорит, что не видел телефон Треповой, лишь ее «жесты рук». При этом он не может вспомнить, чтобы та выставляла вперед руки. Потерпевший не запомнил даже самого момента взрыва, он лишь «услышал шум» и увидел «серый свет», после чего продолжил сидеть в неподвижности, пока кто-то не стал направлять его к окну, чтобы покинуть помещение. «Одна женщина лежала без сознания. Люди с окровавленными лицами», — вспоминает потерпевший. У самого у него диагностировали баротравму и раны на лице.
Потерпевший не может ответить на вопрос адвоката, как Трепова перемещалась, когда села в кресло. Признаков волнения при вопросах Татарскому потерпевший у Треповой не заметил.
Потерпевшему показывают схему зала и скриншоты видеозаписи, он подписывается под ними.
На вопрос адвоката потерпевший уточняет, что следователи не спрашивали у него о передвижениях Треповой в кресле, а сейчас он вспомнил о них благодаря чужим показаниям.
Следующая потерпевшая — Майя Джигаева из Ставрополя. Она говорит, что останется для процесса до пятницы, хотя и не живет в Петербурге.
Потерпевшая рассказывает, что узнала о встрече с Татарским за неделю до мероприятия и пошла, так как очень хотела познакомиться с ним. По ее словам, вопросы она слушала невнимательно, поскольку была «увлечена разговором с мужчинами».
Трепова была в верхней одежде, обратила внимание потерпевшая, а, сев в кресло по предложению Татарского, как будто улыбнулась ей. «Мне эта ухмылка не понравилась. Когда Татарский открыл статуэтку, я подумала, что это какой-то стеб, настолько она не похожа была. Когда подарили ее, она очень быстро хотела уйти, но он сказал: Настя, стой. И она села рядом. Он начал упаковывать статуэтку, была темнота… Я мало что видела. У меня подкосились ноги, я как-то вышла и упала», — вспоминает потерпевшая.
Вред здоровью потерпевшей медики оценили как тяжкий. В связи с этим она заявила иск на 2 млн рублей. Ей пришлось поставить протез (потерпевшая не уточнила, какая часть тела подверглась протезированию), делать пластическую операцию из-за ожогов.
Судья объявляет перерыв 15 минут.
В зал заходит еще один потерпевший, Эдуард Омельченко. На вид ему 45-50 лет.
Он рассказывает, что пошел на встречу, не зная, кто такой Татарский; при этом из рассказа следует, что Омельченко частый гость в кафе «Патриот». «Здесь обстановка дружелюбная, как в британском пабе. Знакомый сказал: садись напротив меня. Это мне жизнь и спасло», — рассказывает он. В своем рассказе он называет Татарского его настоящим именем Максим.
Омельченко вспоминает, как Трепова представилась Настей и стала что-то говорить про открытки. «Я обратил внимание, красивая девушка, реально, пальто как у моряков. Тонкая блузка, юбочка. Она мимо меня пронесла коробку, сантиметров 40 на 60. Она когда проносила, у меня в голове диссонанс — на улице холодно, а у нее плащ тоненький. Очень легко одета. Она всунула бюст и бежать. Он говорит: иди сюда. Тогда она подошла. Он говорит: садись. Она села левее, максимум до статуэтки метра два-три. Он сказал, что статуэтка не похожа, я сказал: шахтер в каске. Все рассмеялись. Максим развернулся спиной к сцене, поднял статуэтку. Тогда произошел взрыв, гарь», — вспоминает Омельченко.
Потерпевший говорит, что ему осколки прилетели в лицо и плечо, он получил контузию. После взрыва обвиняемая «спокойно встала, поправила плащ, посмотрела на Максима, подошла к Егору, ведущему, посмотрела, нагнулась к нему — у Егора глаза живые». «Она развернулась, подошла ко мне, посмотрела на меня и пошла к выходу», — утверждает потерпевший.
Потерпевший отвечает на вопросы, вдаваясь в ненужные детали и теряя нить разговора. Женщин он называет сударынями. Судья несколько раз прерывает его и просит вернуться к сути. На вопросы Треповой он тоже отвечает запутанно.
Адвокат находит противоречия в показаниях. Прокурор зачитывает протокол допроса у следователя: «Когда прогремел взрыв, было много дыма, я сразу же вышел на улицу». Омельченко говорит, что и в первый раз давал такие же показания, как сейчас. «Я тогда доверился следователю», — объясняет он наличие своей подписи на протоколе.
Прокурор зачитывает показания до конца. Потерпевший объясняет противоречия тем, что он был контужен.
На этом судья объявляет о перерыве в заседании до 10:00 22 ноября.