Днем 3 сентября Следственный комитет прекратил уголовное преследование четверых фигурантов «московского дела» — Сергея Абаничева, Даниила Конона, Валерия Костенка и Владислава Барабанова, которых обвиняли в участии в массовых беспорядках (часть 2 статьи 212 УК).
Вскоре после этого ведомство объявило, что попросит перевести под домашний арест двух других обвиняемых — Егора Жукова и Сергея Фомина. В сообщении СК отмечалось, что это сделано «с учетом роли в совершенном преступлении».
Через несколько часов защита Жукова рассказала, что ему предъявили обвинение в призывах к экстремизму в интернете (часть 2 статьи 280 УК). Ранее он обвинялся только в участии в «массовых беспорядках».
По версии следствия, Жуков, не позднее 11 октября 2017 года, находясь у себя дома, решил привлечь неограниченный круг лиц к экстремистской деятельности, направленной на дестабилизацию общественно-политической обстановки в РФ.
Для этого он выложил в YouTube-канале «Блог Жукова» четыре видео: «Митинг 7 октября, или Как сливают протест», «Мирная революция возможна (доказательства)», «Митинги. Что дальше» и «Бойкот выборов — это лишь начало».
На заседание пришли несколько десятков человек — активисты, студенты ВШЭ и проректор вуза, зарегистрированная кандидатка в Мосгордуму Валерия Касамара. Когда приставы начинают пускать публику в зал, она занимает место в первом ряду рядом с родителями Жукова. Сам Егор улыбается им из клетки.
— А какие обстоятельства измениись? — спрашивает следователя Северилова судья.
— С момента ареста проведены следственные действия, допрошены свидетели. Возможность Жукова воздействовать на следствие уменьшена, но не исключена, — отвечает тот.
Прокурор Марина Бабек согласна с ходатайством следователя, по ее словам, домашний арест будет достаточной мерой.
— Жуков, встаньте. Поддерживаете ходатайство? — обращается судья к обвиняемому.
— Я поддерживаю идею изменить меру пресечения, но у меня начался учебный год, и я хотел бы еще более мягкую меру пресечения, — говорит он.
Адвокат Новиков согласен со своим подзащитным и считает, что имеет смысл обсудить более мягкую меру пресечения, нежели домашний арест — например, личное поручительство или залог. Защитник просит суд рассмотреть личное поручительство Валерии Касамары.
— Вуз готов поручиться за Егора. Наступил учебный год, суд не может это игнорировать, он может потерять целый год, — говорит Новиков и просит суд избрать меру пресечения в виде запрета на определенные действия.
Адвокат Соловьев поддерживает коллегу:
— Здесь нужно учитывать не только интересы следствия, но и интересы моего подзащитного, в том числе, его возможность продолжать учебу.
Как и Новиков, он просит суд избрать еще более мягкую меру пресечения.
Следователь Северилов возражает и говорит, что более мягкая мера, чем домашний арест, «не будет обеспечивать цели и задачи» расследования дела.
Прокурор Бабек также считает, что это может негативно сказаться на ходе следствия.
Судья Николаева возвращается в зал и читает свое решение: дела в отношении Жукова по статьям 212 УК (массовые беспорядки) и 280 УК (призывы к экстремизму) объединены в одно производство, следователь ходатайствовал о переводе под домашний арест до 27 сентября, адвокаты — о запрете определенных действий.
Рассмотрев доводы сторон, судья пришла к выводу, что мера пресечения в виде домашнего ареста возможна. При этом оснований для избрания более мягкой меры нет.
Итого, суд постановил изменить меру пресечения Егору Жукову на домашний арест и освободить его из-под стражи в зале суда.
Жуков улыбается, судья предупреждает его об ограничениях, подразумеваемых этой мерой: ему запрещено общаться с потерпевшими, получать и отправлять письма, использовать средства связи и интернет.