На предыдущем заседании, прошедшем 12 марта, допросили четверых свидетелей из числа полицейских, которые видели адвоката Михаила Беньяша в день задержания. Так, заместитель начальника отдела по исполнению наказания управления МВД по Краснодару Денис Пронский, составлявший на юриста административный протокол по статье о нарушении на массовом мероприятии (статья 20.2 КоАП), отвечая на вопрос, говорил ли кто-то из потерпевших по уголовному делу, что адвокат бил или кусал их, утверждал: нет, таких жалоб на Беньяша не поступало.
Затем в суде допросили братьев Вадима и Максима Даниленко, которые, по их словам, видели машину, на которой Беньяша привезли к отделу. Вадим Даниленко рассказал, что помогал полицейским сковать Беньяша, Максим Даниленко на большинство вопросов отвечал, что ничего не помнит.
Четвертый допрошенный свидетель — начальник дежурной смены ОВД Денис Дегтярев — в основном говорил о работе отдела полиции и плане «Крепость». Он заметил, что в день задержания Беньяша «привезли гражданина, который испортил автомобиль или сопротивлялся сотрудникам полиции», но подробностей инцидента не запомнил: тогда было много задержанных.
Судья Диана Беляк открывает заседание, сегодня в зале много людей. Интересы Миахила Беньяша представляют пятеро адвокатов: Наринэ Галустян, Александр Попков, Феликс Вертегель, Евгений Гудым и Сергей Костюк.
В зал приглашают свидетеля Николая Евтеева, он работает в полиции Краснодара. Евтеев рассказывает, что 9 сентября 2018 года был на КПП управления МВД в Краснодаре по адресу улица Октябрьская, 121. Около обеда он увидел, как подъехала машина «нашего сотрудика».
— Вроде [потерпевшего Егора] Долгова, — говорит свидетель и показывает на Долгова, сидящего в зале. — Я сказал, что не пущу, так как его машины нет в списке. Услышал крики в машине какие-то, сама машина качалась. В машине все окна были закрыты. Только водительское было открыто. Покачивания машины видел на видео с камеры наблюдения.
— Из сотрудников на КПП был еще следователь Даниленко. Сказал мне пропустить их, но я сказал, что не пущу. Ждали, пока начальник не разрешит, — вспоминает свидетель Евтеев.
— Как вы машину видели? — уточняет прокурор Андрей Томчак.
— Только в камеру видел. Номер и капот. Пропустить машину сказал дежурный. Сам со мной связался, позвонил.
— Фамилию дежурного можете назвать?
— Не помню.
— Кроме следователя, кто-то еще был?
— Не помню уже точно.
После того, как машина заехала, свидетель уже не видел, что с ней было — не позволял обзор.
— В этот день на территории ОВД усиленный режим был? — продолжает задавать вопросы гособвинитель.
— Да, был. План «Крепость». Вход и выход на территорию запрещен. Усиленный режим пошел. Бронежилет и каска были надеты уже. Запрещается допуск людей на территорию. В план «Крепость» входит еще то, что сотрудники могут войти.
— В связи с чем вводится?
— Это уже руководство может ответить. Я не знаю, для чего вводили тогда.
— В тот день много машин въезжало и выезжало?
— Не очень. Машин 50 служебных.
Теперь вопросы свидетелю задает подсудимый Беньяш.
— Когда вы заступили на дежурство?
— С восьми утра до восьми утра следующего дня, — рассказывает свидетель Евтеев.
— Какой ваш объем полномочий? Желательно подробно. Вы пропускаете людей, которые и не на машине?
— Да.
— Какие ваши действия обычно происходят?
Евтеев говорит, что просит удостоверение личности. Затем записывает посетителя в книгу приема. Ситуаций, когда кто-то приходит и не записывается в книгу приема, не бывает. Все это описано в приказе МВД. Свидетель отмечает, что может пропустить и не записывать в журнал сотрудников, которых лично знает. Если проходит сотрудник Следственного комитета, то можно его спокойно пропустить, говорит свидетель и перечисляет еще несколько силовиков, которые могут проходить без записи. К гражданским это не относится.
Свидетель не знает, учебный план «Крепость» был в тот день или нет.
— Какие ваши обязанности при введении плана «Крепость»? — интересуется Беньяш.
— Я уже сказал, что ограничивается въезд и вход.
— Те лица, которые вне плана «Крепость», которые имеют право заходить чисто по удостоверению, могут заходить во время плана «Крепость»?
— Не могут никак. Только через руководство.
Когда руководство разрешает, свидетель не записывает посетителя в книгу. Евтеев не помнит, заходил ли в отдел кто-то из СК в тот день.
— Помните, когда был введен план «Крепость»? — продолжает Беньяш.
— План «Крепость» после обеда уже был. Когда ввели — не помню, — говорит Евтеев.
— Сколько камер у вас?
— Я не имею права это сказать.
— Этот относится к гостайне?
Свидетель не хочет отвечать на вопрос, однако подсудимый Беньяш настаивает на ответе. Судья Диана Беляк тоже хочет услышать ответ.
— Что вам мешает ответить на этот вопрос, внутриведомственный приказ? — спрашивает судья.
— Не знаю, есть ли такой приказ.
В зале смеются. Судья объясняет, что он обязан ответить. Евтеев все же говорит, что на его пункт наблюдения приходится семь или шесть камер.
Беньяш продолжает расспрашивать свидетеля: выясняет, куда выходят камеры. Евтеев говорит, что на парковку не выходит ни одна из камер, с которыми он работает.
— Когда вы наблюдали за автомобилем через камеры, передние и задние окна были открыты или закрыты?
— Не знаю. Когда я выходил, только водительское было открыто.
— Два вопроса банальных. Вы видели, как кто-то бил или кусал сидящих в автомобиле?
— Нет.
На этом подсудимый заканчивает допрос.
Судья Беляк предупреждает, что будет снимать повторные вопросы.
К допросу свидетеля приступает адвокат Александр Попков.
— Для сотрудников городской администрации есть какие-то льготы по допуску на территорию ОВД?
— Когда приходят на дежурство по «детскому закону» вечером.
— В какой период «вечером» начинается? — уточняет защитник.
— В девять. Уходят через минут 15, — говорит Евтеев.
— Если приходит сотрудник администрации и говорит, что сотрудничает с полицией, вы записываете сотрудников администрации?
— Нет. Они даже в списке по допуску есть. Это не список, а в приказе записано, — объясняет полицейский.
— В том числе сотрудники городской и краевой администрации?
— Да.
— Если сотрудника нет в списке?
— Не записываю. У него удостоверение есть. Любых сотрудников администраций пропускаю без записи по удостоверению.
— В любое время можете пропускать?
— В ночное время я их не впущу, — уточняет свидетель.
— Во время плана «Крепость» вы их допускаете?
— Не допускаю.
Судья прерывает допрос и зачитывает закон о «детском времени». Согласно документу, полиция пропускает сотрудников администрации по этому закону даже в дневное время. Скорую помощь во время плана «Крепость» пропускают по согласованию с дежурным.
— Если просят следователи понятых провести во время плана «Крепость»? — интересуется адвокат Попков.
— Только если начальник скажет.
— Во время плана «Крепость» адвокатов впускаете?
— На каком основании? Нет. План «Крепость».
— А если начальник скажет?
— Тогда да.
— Помните, пропускали ли кого-то из адвокатов?
— Да, но не помню его.
— Бородатый был?
— Да.
Слушатели смеются.
Подсудимый Беньяш выясняет, что если полицейские завозят на территорию отдела кого-то из гражданских на автомобиле, то пассажира не записывают в книгу учета.
Адвокат Евгений Гудым задает вопросы:
— Вы сказали, что из автомобиля слышалась ругань.
— Нет. Я сказал, что с улицы, — поправляет свидетель Евтеев.
— Вы помните, что слышали?
— Нет.
— Тогда как вы поняли, что это была ругань.
— По громкости.
Свидетель начал отвечать жестко.
— Сотрудник администрации мог пройти 9 сентября во время плана «Крепость» по «детскому закону»?
— Нет.
— А губернатор или мэр?
Судья Беляк предупреждает, что будет снимать подобные вопросы, потому что так можно дойти до «А Алла Пугачева могла войти?».
— Если бы приезжали мэр или губернатор, то начальство само бы встретило их.
Николая Евтеева отпускают.
В зал заходит следующий свидетель — Эдуард Федоров. Это худощавый мужчина с короткими седыми волосами и очками на лбу. Он одет в кожаную куртку, джинсы и белый свитер с горлом.
С 12 ноября 2018 года он пенсионер МВД. До этого Федоров работал водителем в дежурной части МВД.
Свидетель начинает рассказывать:
— В сентябре, число не помню. Год 1918, то есть 2018... — говорит свидетель и начинает смеяться. Слушатели в зале тоже смеются. — Простите, первый раз на суде.
Федоров вспоминает, что примерно в 13:00-13:40 был на территории управления МВД. Он вышел из своей машины, чтобы посмотреть, что с ней «по технической части». Свидетель обратил внимание, что какая-то машина «влетела» на территорию на большой скорости и остановилась возле входа в отдел.
Из автомобиля вышел водитель Егор, говорит свидетель Федоров.
— Фамилию знаете? — уточняет прокурор Томчак.
— На Д. Мы в основном по именам. В машине разносилась нецензурная брань. Вышел Денис, другой оперуполномоченный.
— Фамилию знаете?
— Забыл.
— В зале находятся?
— Да, — отвечает свидетель и показывает на Егора Долгова и Дмитрия Юрченко. — Денис направился к задней противоположной двери. Один из них сказал: «Выходи, мы в отделе полиции». Оттуда нецензурная брань. Кричал, что «вы у меня все сядете».
Свидетель Федоров упорно называет полицейского Дмитрия Юрченко Денисом.
Прокурор Томчак просит свидетеля показать на того, кого вытащили из машины. Федоров смотрит на подсудимого Беньяша и адвоката Костюка и говорит: «Этот или этот. Похожи оба». Слушатели очень громко смеются. Костюк шутит, что это он еще без очков.
Судья Беляк сердится на свидетеля и просит его подробнее рассказывать все, что он помнит, потому что из него тянут все ответы.
— После того, как вытащили, данный гражданин начал биться о дверь машины. С наружной и внутренней стороны об обшивку. После чего парни взяли его за ноги и за руки, оттащили его от машины. Аккуратно положили его на живот. Надели на него наручники. После чего он все равно кричал, что «я вас всех посажу» и бился об асфальт. Когда увидел эту ситуацию, спросил, нужна ли помощь. Те сказали, что сами справятся.
Прокурор уточняет, был ли еще кто-то на парковке. Свидетель вспоминает Ирину Бархатову. Та стояла и улыбалась, говорит он. По словам Федорова, он слышал ругань еще до того, как подъехал автомобиль: «Там метров 20 было, все слышно».
Гособвинитель просит более подробно рассказать о действиях сотрудников полиции.
— Нормально с ним обращались, никто его не бил кулаками или ногами, — говорит Федоров.
— На Беньяше были телесные повреждения?
— От боли он не кричал. Видел, что он головой сам ударился об асфальт.
— После того, как бился, у него какие-то следы ударов оставались?
— Знаете, я не рассматривал. Это происходило где-то от пяти до десяти минут. Наручники надели уже на земле. До этого на нем их не было.
Теперь прокурор задает вопросы про план «Крепость».
— Без следственной оперативной группы не мог выехать с территории. Без этого плана могу на заправку и к медику выезжать сам. Ставлю дежурного в известность.
— В этот день куда-то выезжали?
— Не помню. Может, выезжал, а может, нет.
— Почему вы в этот день на улице находились?
— Заявок не было. Я находился в ОВД.
— На территории стоянки есть видеонаблюдение?
— Нет. Тогда не было, насколько мне известно, — уточняет свидетель.
— Вы помните, кто-либо еще находился на территории кроме вас и участников митинга?
— А девушка (Ирина Бархатова — МЗ), которая наблюдала, куда она потом пошла? — интересуется прокурор.
— В дежурную часть. Она раньше прошла.
— Сама прошла или ее попросили?
— Честно сказать, я ее довел туда.
— Она попросила?
— Нет. Она стояла ухмылялась, с машины вышла. Приехала, знаю, что она не сотрудница. Попросили провести ее в дежурную часть. Без проблем прошли. Она там присела и я ушел.
— В этот момент кто-то снимал или записывал на видео?
— Не помню.
В зал заходит адвокат Евгений Кочубей. Судья Беляк снова просит защиту не повторять вопросы.
Вопросы задает подсудимый Беньяш:
— Какое у вас зрение?
— Нормальное.
— У вас очки. Минус, плюс?
— А это что...
— Не надо. Вы не имеете права, — вмешивается судья.
— Плюс у меня. 2,5. Для чтения, — все же отвечает свидетель Федоров.
— С какой стороны автомобиля вытаскивали молодого человека? — продолжает спрашивать Беньяш.
— С правого заднего.
— Где вы находились?
— Направлялся к автомобилю.
— Где находился «Денис», когда вытаскивали молодого человека?
— Он подошел уже к Егору помогать.
— На каком расстоянии от автомобиля вы находились, когда увидели его?
— На расстоянии 20-25 метров.
— О какие детали интерьера бился молодой человек?
— Не помню.
— Где находился Денис в это время?
— Находился на улице рядом с Егором [Долговым].
— Правильно понимаю, что молодой человек находился один в авто и бился о детали интерьера?
— Да.
— Удар головой об асфальт был один, два, три? — уточняет подсудимый.
— Больше двух, но дальше я не считал, — отвечает свидетель Федоров.
— Удары головой о землю, они были, примерно амплитуду сказать можете?
— Линейки не было, не могу сказать.
— Высота больше этой бутылочки?
— Не знаю.
— Это были под прямым углом удары?
Свидетель отвечает вопросом на вопрос. Адвокат Попков делает ему жесткое замечание и просит не препираться. Судья согласна. Федоров извиняется.
— Это был прямой удар или под углом?
— Затрудняюсь ответить.
— После удара пошла ли кровь?
— Не видел.
— Удары в автомобиле наносились головой, ногами?
— Головой видел.
— Об какую часть?
— С которой он вышел.
Подсудимый продолжает допрашивать свидетеля:
— После удара были какие-то удары?
— Не смотрел, не знаю.
— После ударов где находились Денис (Дмитрий Юрченко — МЗ) и Егор [Долгов]?
— Пытались успокоить его и вытащить, — вспоминает свидетель.
— Я говорил об ударах снаружи. Положили на асфальт. Где они находились?
— Не помню.
— Сначала были удары об автомобиль, а потом об асфальт? — допытывается Беньяш.
— Да.
— Когда он бился об автомобиль, что делали Денис и Егор?
— Успокоили его, отнесли на асфальт.
— Бил ли молодой человек ногой об автомобиль?
— Не видел. Не помню.
— Кроме девушки, кто-то еще находился из гражданских на парковке?
— Нет, был план «Крепость».
— У девушки был в руках телефон?
— Не помню, не видел.
— Кто-то давал приказ отобрать телефон?
— Не помню.
— Когда ввели план «Крепость»?
— Не помню.
— Когда происходило это событие, ОМОН еще не находился на территории?
— Нет.
К вопросам переходит адвокат Костюк:
— Что обозначает ваш ответ [на вопрос]: «Било ли это лицо ногой по двери?» — «Не видел, не помню»? А на следующий вопрос вы ответили «Не видел, не помню, не знаю». Поясните, почему у вас один ответ включает три противоречивых составляющих?
Защитник объясняет разницу в этих ответах.
— Насчет того, бил ли ногой, не видел, не обратил внимание, — отвечает свидетель Федоров.
— Когда это лицо наносило удары по автомобилю, на вопрос, где находился Долгов и Юрченко, вы сказали, что они находились сзади от этого человека? Где конкретно был Беньяш?
— Находился, сидя на земле.
— То есть он сидел и в сидячей позе наносил себе удары?
— Да.
— В какой момент вы услышали, что этому лицу предлагают выйти из машины, где вы находились? — уточняет адвокат.
— В 15 метрах.
Свидетель путает подсудимого Беньяша с Костюком. Он говорит адвокату Костюку, что «когда вы бились о машину, я находился по пути к машине».
— Когда он (Беньяш — МЗ) наносил удары по деталям интерьера, дверь была открыта настеж или под углом? — спрашивает у свидетеля защитник Костюк.
— Не помню.
— Почему не помните?
— Я не придал значения.
Адвокат говорит, что не понимает такого ответа. Судья соглашается принять ответ «я не помню».
— Под каким углом по отношению к вам находился автомобиль?
— Со стороны капота. С 15 метров.
— Когда вы остановились и наблюдали стоя, где вы остановились по отношению к нему?
— Со стороны открытой двери пассажирской. Правой.
— Чем вы занимались, когда вы вышли из автомобиля УАЗ?
— Смотрел под колесо. Находился возле своего автомобиля.
— Вы были вооружены?
— ПМ (пистолет Макарова — МЗ).
— Спецсредства были?
— Нет, в машине лежали.
— ПМ где был?
— В кобуре.
— Когда вы наблюдали за ситуацией, у вас не было помех? Bluetooth-гарнитуры или наушники?
— Я наушники в уши не сую. Нет такой привычки.
Адвокат Костюк просит свидетеля нарисовать схему того, где он находился по отношению к машине. Защитник хочет, чтобы этот рисунок приобщили к делу.
Судья дает разрешение, свидетель Федоров рисует схему. Все адвокаты тянутся к рисунку и рассматривают его. Затем дают свидетелю дорисовать детали.
Беньяш фотографирует схему. Схему приобщают к материалам дела.
Вопросы снова задает Костюк:
— Когда вы приблизились, окна дверей были открыты или закрыты, тонированы или нет?
— Не обратил внимания.
— Кто был в вашем обзоре, когда вы уже остановились?
— Только два сотрудника полиции и это лицо (Беньяш — МЗ).
— Вы как-то отвлекались или наблюдали непрерывно за ситуацией?
Из-за того, что свидетель путает Костюка и Беньяша, судья Беляк шутит и говорит защитнику: «Зачем вы себе удары наносили?». В зале смеются.
Судья просит прощения, а свидетель Федоров все еще не понимает, почему все смеются. Он продолжает считать Костюка Беньяшом, обращается к нему на «вы». Он повторяет, что Костюк отказался идти с полицейскими и сел на землю, где начал биться головой об асфальт.
— Как вас допрашивали? Один прибыли или в составе с кем-то?
— Один.
— Вам известно, кого еще доправшивали в этот день?
— Мне неизвестно.
— Вам следователь зачитывал варианты показаний? — уточняет адвокат Костюк.
— Нет, я сам давал показания.
У подсудимого Беньяша есть еще один вопрос для Федорова:
— Следователь называл вам фамилии потерпевших?
— Нет.
К допросу переходит адвокат Попков:
— Сколько времени было от заезда машины до остановки?
— Секунд, может, 15, — вспоминает свидетель.
— Каким образом молодого человека вытащили из машины, если он отказывался и оказывал сопротивление?
— Подмышки.
— Один или двое?
— Один.
— Молодой человек находился лицом или спиной к машине? Лицом к автомобилю?
— Да.
— Какие действия молодой человек совершал?
— Сопротивлялся.
— Каким образом?
— Хватался руками за машину.
— Что ногами делал?
— Ноги были в автомобиле. Не помню.
— Кто вытаскивал за подмышки?
— Егор [Долгов].
— Вы хорошо разглядели, как бился Беньяш об асфальт? — интересуется адвокат Попков.
— Да.
— Какой частью головы он бился?
— Не помню.
— Эта девушка (свидетельница задержания Беньяша Ирина Бархатова — МЗ) где находилась в это время?
— За мной.
— Вы за ней наблюдали?
— Нет.
— Сколько по времени продолжалась улыбка?
— Не засекал. Не знаю.
— Вы можете охарактеризовать улыбку? Это была ухмылка, радостная улыбка, ехидная улыбка?
— Ваша честь, я могу не отвечать на этот вопрос?
— Отвечайте, мне самой уже интересно, — говорит судья Беляк.
Затем Беляк все же снимает вопрос. Попков возражает и говорит, что свидетель путается в показаниях. Беляк перефразирует вопрос. Тогда свидетель отвечает, что не знает, как охарактеризовать улыбку.
— Вы лично Бархатову задерживали? — уточняет защитник Попков.
— Не задерживал. Я ее сопроводил.
Федоров рассказывает, что Бархатова себя адекватно вела, не сопротивлялась. Полицейские тоже вели себя адекватно по отношению к ней.
— Где вы оставили Бархатову? — спрашивает подсудимый. Свидетель говорит, что оставил Бархатову около «банкетки» — это такое место в дежурной части.
Беньяш просит свидетеля процитировать ругательства без мата. Федоров вспоминает: «Вы нехорошие люди. Я вас всех посажу. Вы все нехорошие люди. Вам это с рук не сойдет».
Защитница Наринэ Галустян задает вопрос:
— Если вы не видели, какой частью головы ударялся Беньяш, так с чего вы взяли, что он бился головой об асфальт?
— Я видел, что он бился лицом. Я видел, что он бился о землю, но крови не видел. Лежа на животе бился лицом.
У адвоката Гудыма тоже есть вопрос:
— Когда вы подошли и спросили, нужна ли помощь, вы к кому обращались?
— К полицейским. Помочь пресечь противоправные действия, чтобы не бился головой о машину и головой об асфальт, — вспоминает свидетель.
Костюк просит уточнить, что такое обшивка автомобиля. Судья ругается, что адвокат злоупотребляет своим правом и считает, что он «издевается». Защитник Костюк настаивает на последнем вопросе, но затем все же сам снимает его.
Беньяш снова задает последний вопрос — видел ли свидетель, чтобы человек бил или кусал полицейских.
— Джекпот. Я ждала этот вопрос уже долго, — говорит судья. Она заново его формулирует. — Вы видели, как лицо, лежащее на асфальте, наносило телесные повреждения сотрудникам полиции?
Свидетель отвечает отрицательно. Объявляется перерыв на час.
Перерыв закончился, заседание возобновляется. Судья Беляк еще раз просит адвокатов не повторяться и задавать вопросы проще, чтобы не ставить свидетелей в тупик. Подсудимый Беньяш не согласен: он говорит, что ему жалко свидетеля, но больше ему жалко своего ребенка, которому, возможно, долго придется его дожидаться.
После этого в зал зовут еще одного свидетеля — Николая Хилько. Он одет в полицейскую форму, на поясе у него кобура с пистолетом. Он говорит, что работает командиром взвода в управлении МВД по Краснодару.
Хилько рассказывает, что 9 сентября, в день задержания Беньяша, дежурил в резерве в ОВД на Октябрьской, 121.
— Около обеда, ближе к двум часам заехала машина Mazda. Мы находились на автостоянке. Личный состав перечислить не могу. Два водителя было, — вспоминает свидетель. Он упоминает сотрудника Лашина, потому что его тоже вызывали к следователю.
— Я стоял на стоянке. Было видно и въезд, и вход в здание. Она (машина — МЗ) остановилась напротив центрального входа здания МВД. Мы обратили внимание. Был конфликт. Между кем-то и кем-то. Все были в гражданке. Вышли из задней правой двери. Пытались достать человека из машины. Он сопротивлялся, отбивался. Я находился в метрах 25-30. Мы не подходили, потому что там хватало людей. Сотрудники подошли. Не знаю, кто там был. Человек всячески не хотел выходить из машины. Ногами отбивался. Потом, когда его пытались вытащить, он сам на асфальт упал из машины. Человек кричал, возмущался. Угрожал, что «я напишу на вас всех заявление».
— Смысл его фраз [был] «вы уже больше не сотрудники», «вы уже больше не работаете», — говорит свидетель Хилько. — Его пытались забороть, руки в наручники. Эти два человека в гражданке — опера. Потом уже узнал, что они опера. Описать я их не могу, потому что я больше их не видел. Потом слухи пошли. Они сборкали (пересилили — МЗ) его. Они положили его на землю лицом, на живот. И пытались руки отвести назад, чтобы наручники застегнуть. Он сопротивлялся. В итоге на него надели наручники и отвели в здание. Девушка еще была в автомобиле. На телефон снимала. По-моему, еще вышла [из машины] и снимала.
— Где эта девушка сидела? — интересуется прокурор Томчак.
— Она сидела спереди на пассажирском сиденье. Ничего ей не делали. Потом ее завели в отдел. Рядом с ней больше вроде никого не было. Там очень было много людей, но в этой ситуации там больше никого не было.
— Вы запомнили, что там кто-то был?
— Конечно, там был весь отдел. Когда кто-то увидел, что что-то происходит, подошли.
— Опишите подробнее ситуацию. Где остановился автомобиль?
— Прямо напротив центрального входа на стоянке. Правым боком. Оба [полицейских] вышли.
Свидетель говорит, что не помнит, кто открывал заднюю дверь автомобиля.
— Вы сами видели, машина по отношению к вам как стояла? — уточняет гособвинитель.
— Задней частью, багажником, — отвечает Хилько.
Беляк улыбается и говорит секретарю: «Схему давай». В зале хихикают.
Защита просит свидетеля нарисовать схему. Судья соглашается. Свидетель Хилько принимается за рисунок, адвокаты Беньяша просят максимально крупно нарисовать. Прокурор просит добавить к рисунку схему здания.
Схема гуляет по адвокатам. Все ее фотографируют.
— Это примерная схема, вы же понимаете, — говорит свидетель Хилько.
— Да, мы все понимаем, — отвечает судья Беляк.
— Никто не пытается вас уличить во лжи, — отмечает подсудимый Беньяш. Слушатели смеются.
Свидетель объясняет схему прокурору.
— Вы сам момент въезда автомобиля видели? — уточняет гособвинитель.
— Да, мы обратили внимание, что заскочила быстро машина. Она сначала стояла. А потом, когда ворота открылись, она быстро въехала. Остановилась напротив здания.
Свидетель Хилько вспоминает, что Беньяша доставили из задней левой двери. Он узнал в зале Беньяша и указал на него. По его словам, положили Беньяша не со стороны здания, а с противоположной.
— Он сначала отбивался, — рассказывает Хилько. — Они начали его тянуть. Из-за этого он упал. Задней частью тела упал, ударился поясницей, потом его перевернули. Он ударился лицом об асфальт. Ударился вследствие сопротивления. Как наручники на него надели, подняли и увели. Около минуты прошло. Девушка (Ирина Бархатова — МЗ) стояла в стороне. Не участвовала в происходящем.
После инцидента Хилько не видел Бархатову.
Адвокат Александр Попков просит свидетеля нарисовать, где стояла девушка, и куда положили Беньяша. Хилько спрашивает, как пометить, где девушка, а где мужчина. Судья Беляк говорит ему подписать, в итоге свидетель отмечает их на схеме как «М» и «Ж».
Вопросы задает Беньяш:
— Как зовут оперов, которые вытаскивали?
— Не знаю, первый раз видел.
— Кто-нибудь говорил, как их зовут?
— Когда к следователю приходил, в бумагах было указано. Следователь называл их имена.
— Вы с Лашиным ездили к следователю?
— Да, мы с Артемом ездили. По очереди зашли в кабинет. Сначала я, потом он.
— 9 сентября ОМОН находился на парковке?
— По-моему, находился из-за мероприятий.
— Какое-то усиление было?
— Не помню.
— План «Крепость» вводился?
— Да.
— Когда был введен?
— Не знаю.
— Какие ваши обязанности во время плана «Крепость»?
— Быть в готовности, оборонять здание, если будет нападение.
— Вы ожидали нападения?
— Не знаю.
— Вы говорили, что вам говорили, из-за чего вас вызовут в суд?
— Следователь говорил, что вызовут в суд.
Теперь вопросы задает адвокат Костюк.
— Как сопротивлялся Беньяш?
— Вырывал руки, — отвечает свидетель.
По его словам, Беньяш находился спиной к автомобилю. Прошлый свидетель, Эдуард Федоров, говорил, что подсудимый смотрел в сторону автомобиля.
— Один или несколько человек надевали наручники?
Хилько не может ответить на этот вопрос.
— Ударился лицом вследствие сопротивления? Его не могли достать или что-то другое? — спрашивает адвокат повышенным тоном.
— Его не могли достать. Он упал. Они пытались его достать, он сопротивлялся. Отбивался от них ногами. Бил ногами. Не знаю, разбил он ногами дверь? — вспоминает свидетель.
По его словам, Бархатова находилась к нему спиной, стояла сзади машины:
— Точно знаю, что она не лезла туда.
— Слышали ли вы, что говорили оперативники этому лицу прежде, чем его вытащить из машины?
— Не слышал.
— Как они пытались вытащить его?
— Они вдвоем пытались его вытащить за руки, за ноги. Из левой двери.
— Какое-либо насилие в отношение сотрудников полиции вы видели?
— Укусов я не видел, но руками он размахивал. Когда ногами махал, в тело попадал.
— Почему вы не предлагали помощь?
— Там было достаточно людей. Я видел, что сотрудники справятся.
— То есть опасности не было?
— Ну, да.
Хилько рассказывает, что первым следователь допросил его, а затем — его коллегу Лашина. По пути к следователю они обсуждали уголовное дело.
К вопросам переходит защитник Попков:
— Сколько времени проехала машина от КПП до момента остановки?
— Вы же понимаете, там маленькое расстояние. Пять-десять секунд максимум.
— Вы лично видели, что Беньяш повредил машину и бил ногами?
— Я видел.
— Вы видели удары ногами. Кому он наносил [удары]?
— По сотрудникам, когда отбивался от сотрудников. Когда лежал на земле и в машине.
— Какую часть этого человека вы видели?
— Ноги видел до пояса.
— Вы упомянули, что Бархатова смеялась. Вы четко это видели?
— Улыбалась она точно.
— Так смеялась или улыбалась?
— А какая разница? — спрашивает свидетель.
Судья Беляк прерывает его и просит ответить точно. Хилько говорит, что точно помнит только улыбку.
— Она долго улыбалась?
Вопрос снимается. Попков объясняет, что у свидетелей в показаниях описано одно и то же поведение Бархатовой. Адвокат сомневается, что с расстояния 30 метров можно увидеть улыбку. Судья все же разрешает ему задать вопрос.
— Вы эту улыбку хорошо разглядели?
— Конечно. Улыбалась все время, когда я ее видел. Улыбка была с издевкой.
— Бархатова пыталась убежать из ОВД?
— Не пыталась.
Подсудимый Беньяш берет схему и рассматривает ее. Потом задает вопросы свидетелю:
— Как близко Бархатова была к машине?
— Примерно до трех-пяти метров.
— Она держала в руках телефон?
— По-моему, держала.
— Что она с ним делала?
— Снимала происходящее.
— Когда последний раз вы ее видели, она зашла в ОВД. Она сама зашла?
— Она сама зашла.
Теперь Беньяш расспрашивает Хилько о моменте, когда его доставали из машины.
— Удары локтем были?
— Не видел.
— Удары ногой видели, где заканчивались?
— Достигли непосредственно оперов.
Защитник Костюк просит задать вопрос про улыбку. Судья улыбается: «Ну, давайте».
— Как вы видели улыбку девушки, если она находилась все время к вам спиной? — спрашивает адвокат. В зале смеются.
— Она крутила головой.
— То есть она постоянно крутила головой? То есть она повернула голову вправо, влево, вправо, влево? Поймите, я не издеваюсь.
— Со стороны по человеку видно. Она поворачивала голову и я видел, что она улыбалась.
Судья уточняет про улыбку Бархатовой:
— Она издевалась над сотрудниками полиции, или она пыталась помочь Беньяшу?
— Издевалась.
Вопросов к Хилько больше нет.
Наконец, в зал заходит последний свидетель Артем Лашин. Это брюнет высокого роста, он одет в полицейскую форму. В кобуре у него также пистолет.
Свидетель рассказывает о том, как Беньяша привезли в полицию:
— Сентябрь. Точно уже не скажу. 2018 год. Находились в ОВД по Краснодару на Октябрьской, 121. Находился на Октябрьской в свзяи с усилением из-за митинга. Находился там с восьми утра. С часу до двух приблизительно подъехала машина к КПП. Мы находились внутри территории на углу. Было видно и ворота, и плац. Плац — территория внутри отдела. Подъехала машина Mazda, если не ошибаюсь. Темная. Не бордовая, серая, что-то вроде в этом роде. Сильно не обращали внимания вначале. Через минуты полторы запустили ее в отдел.
Лашин говорит, что обратил внимание на машину, потому что из нее доносились звуки ударов.
— По машине внутри кто-то бил. Не знаю, чем там били, но исходили звуки. Может, ударов.
— Что из себя представляют ворота КПП? — интересуется прокурор.
— Металлические ворота. Решеткой сделаны.
— С кем находились [на стоянке]?
— С командиром. Сотрудники еще были. Не помню, кто точно.
— Громкие разговоры были, крики. Что-то между собой. Необычная обстановка была.
— Крики какого характера были? Угрозы, веселые крики?
— Не вспомню.
— Сколько машина стояла у КПП?
— Около минуты, полторы.
— Заехала быстро, медленно?
— Быстро. Остановилась посередине плаца. Напротив двери отделения. Вышли два человека. Один из водительской двери. Другой из правой пассажирской.
Лашин говорит, что находился в метрах двадцати от машины.
— Вышли два гражданина из машины, открыли заднюю левую дверь. Пытались вытащить человека, который оказывал сопротивление. Они пытались его вытащить. Он, видимо, не хотел вылазить, ногами махал. Машина качалась. Вытащили из машины, положили на асфальт рядом с машиной. Пару метров. Лицом в низ. Он дергался, сопротивлялся, пытался вставать. Он кричал, что заявление напишет на кого-то. Я так понял, что на сотрудников полиции. После узнали, что это [были] сотрудники полиции, на следствии, когда опрашивали. Надели наручники и завели в отдел.
Свидетель добавляет, что на месте инцидента была еще какая-то девушка: «Кажется, из машины вышла. Стояла улыбалась».
— Ну, все, — говорит судья Беляк. В зале смеются.
— С какой стороны машины стояла?
— Не помню.
— Как вы понимаете причину ее улыбок? — уточняет прокурор.
— Не знаю.
Судья говорит, что «придется узнать». Адвокат Костюк просит снять этот вопрос, поскольку он задается на основании догадок. Суд снимает его, но говорит защитнику, что будет снимать его вопросы через один, так как они повторяются. Костюк настаивает, что задает вопросы только по существу.
Свидетель Лашин тоже нарисовал схему расположения машины и Михаила Беньяша у отдела полиции.
К вопросам переходит сам Беньяш.
— Вы шли вместе с Хилько, руководителем. Вы все время рядом с ним находились?
— Да.
— Вы можете назвать тех сотрудников полиции, которые вытаскивали молодого человека?
— Нет.
— Вы можете в зале их сейчас найти?
— Нет.
— Кто вам сказал, что они были сотрудниками полиции?
— Следователь на опросе.
— Вы сами давали показания?
— Да.
— Вы помните, девушка еще что-нибудь делала, кроме улыбок?
— Не помню.
— Девушка находилась между вами и автомобилем?
— Была возле автомобиля.
— В какую сторону была повернута девушка?
— Не помню.
— Видели ли вы своиими глазами, чтобы кто-то кого-то кусал или бил?
— Когда оказывал сопротивление...
— Да, нет? — прерывает свидетеля судья.
— Да, видел, — отвечает тот.
— Что вы видели? — уточняет Беньяш.
— Гражданин, который махал ногами, бил по сотрудникам.
— Он бил как Джеки Чан или [Жан-Клод] Ван Дамм? Или он просто отбивался?
— Когда его вытаскивали, он сопротивлялся, — говорит Лашин. Он добавляет, что вытаскивали мужчину за руки и за ноги из задней левой двери.
— Как можно одновременно за руки и ноги вытащить из левой двери? Он был пополам согнут?
— Сначала за ноги тащили, потом за руки. По порядку не могу сказать.
— Видели вы удар кулаком?
— От кого?
— Ну хоть от кого-нибудь?
— При сопротивлении махал руками и ногами.
— Куда попадал, чем попадал? — напирает Беньяш.
— Сейчас не вспомню.
— Удары ногой достигали цели?
— Достигали.
— Кого именно?
— Не помню. Тех, кто вытаскивал.
— Когда вытаскивали, он лежал на спине или животе?
— Я не помню.
— Когда ноги летят, видно же, пятками или носками.
— Я не помню.
— Ну, конечно, мы умеем врать.
Судья делает подсудимому «легенькое, лайтовое» замечание.
Судья Беляк спрашивает, это какие были удары — намеренные или случайные. Свидетель что-то говорит себе под нос, но судья настаивает на нормальном ответе. Тот говорит, что удары были намеренные.
Адвокат Костюк обращает внимание, что у свидетеля уши красные, и спрашивает, нормально ли он себя чувствует. Лашин говорит, что нормально. Беляк шутит: «Главное, чтобы не улыбались».
— Вы обсуждали с Хилько перед судом дело? — интересуется защитник Костюк.
— Нет.
— Как так получилось, что вы с Хилько стояли и смотрели, как двое гражданских бьют другого гражданского?
— Там были другие сотрудники полиции. Не посчитал нужным.
Адвокат Костюк продолжает задавать вопросы:
— Вы видели салон автомобиля с той точки зрения, где вы стояли?
— Нет.
— Что происходит в начале? Что вы увидели, какая часть человека высунулась первой из автомобиля?
— Не помню.
— Тогда вы точно помните, что он наносил удары, если вы не помните, какую часть человека первой из автомобиля вытащили?
— Ну, сопротивление по человеку видно было. Не хотел.
— То есть вы по нежеланию выходить решили, что он сопротивляется?
Свидетель что-то пробурчал под нос.
— Вы обсуждали свои показания с кем-либо?
— Нет.
— А ваш командир говорил, что обсуждал с вами до и после показания.
— С кем, с Хилько?
— Я вас сначала спросил, что вы вообще с кем-либо обуждали, а вы сказали, что нет.
Вопросов у Костюка больше нет.
Теперь вопросы задает адвокат Попков. Судья шутит, что у него «три тысячи вопросов».
— Вы можете распознать, какие звуки слышали из автомобиля? Может металлические, может от дерева.
— Просто удары были, по машине видимо, по сидениям.
— По сидениям из чего?
— Не металл по металлу.
— Отлично, одно уже исключили. Вы можете сразу характер описать?
— Глухие звуки ударов.
— Крики какие были? — уточняет адвокат.
— Не помню.
— Два человека, которые вышли из автомобиля, одновременно это сделали?
— Не помню.
— Двери одновременно открылись?
— Не помню.
— Девушка сразу с ними вышла?
— Не помню.
— Лицом или спиной вытаскивали Беньяша?
— Не помню.
— Какого роста девушка была?
— Не помню.
— Девушка в какой одежде была?
— Не помню.
— Но улыбку вы запомнили. Девушка сопротивлялась, размахивала руками, пыталась покинуть место происшествия?
— Не помню.
Расспрашивает свидетеля подсудимый Беньяш:
— Молодой человек бился головой обо что-нибудь, когда его вытасиквали?
— Бился, когда сопротивлялся.
Беньяш просит перерыв на пять минут, чтобы посовещаться.
Перерыв закончился, вопросов к свидетелю больше нет. Следующее заседание — 26 марта.