Режиссер Кирилл Серебренников был задержан в Петербурге в ночь на 22 августа. Он подозревается в мошенничестве в особо крупном размере (часть 4 статьи 159 УК). По версии следствия, Серебренников организовал хищение средств, выделенных в 2011-2014 годах на реализацию театрального проекта «Платформа». Утром 23 августа режиссера доставили в Москву и предъявили ему обвинение. В тот же день Басманный районный суд избрал ему меру пресечения — домашний арест.
Еще за полчаса до начала заседания у здания суда собрались несколько сотен его поклонников — актеры, драматурги, режиссеры и журналисты. Толпа не попавших в зал активистов скандировала на улице: «Кирилл! Кирилл! Кирилл!». Аплодисменты были столь громкими, что заглушали голос судьи.
Защитник Дмитрий Харитонов возражал против домашнего ареста, напомнив, следователи забрали у его подзащитного загранпаспорт, и просил отпустить его под залог в 68 млн рублей — такова сумма ущерба, который, по версии следователя, причинил режиссер. «Домашний арест — необоснованно жесткая мера, которая не позволит мне работать», — говорил Серебренников.
За Серебренникова в общей сложности поручились 38 человек — от вдовы Александра Солженицына Натальи до телеведущего Андрея Малахова. Трое из них выступили во время заседания: режиссеры Андрей Мизгирев, Андрей Смирнов и главред «Нового литературного обозрения» Ирина Прохорова настаивали, что Серебренников невиновен. Последняя также предлагала внести в качестве залога любую сумму на усмотрение суда.
Несмотря на это, под крики «Позор!» и доносящиеся с улицы аплодисменты судья Елена Ленская удовлетворила ходатайство следствия, отправив режиссера под домашний арест до 19 октября.
В ночь на понедельник в инстаграме немецкого актера Ларса Айдингера, сыгравшего роль Николая II в фильме Алексея Учителя «Матильда», появился текст письма, которое Серебренников якобы вручил ему во время своего последнего визита в Германию и попросил обнародовать в случае своего ареста. «Дорогие друзья, если вы читаете это, значит, дела пошли не так, как я думал», — говорилось в письме. От лица Серебренникова его автор просил не поддаваться на провокации «политических мошенников», готовых «делать деньги на любой истории, которую можно обернуть против властей», и рассказывал, что президент Украины Петр Порошенко передавал режиссеру предложение снять «пропагандистский фильм при финансовой поддержке государства». Признавая, что в России есть некие «силы обскурантизма», которые приветствовали арест Серебренникова, автор воззвания призывал не «следовать за радикалами» и подчеркивал: «Я не политик. Я режиссер». Адвокат Дмитрий Харитонов назвал письмо провокацией и заверил, что его подащитный этого текста не писал и никого не просил о помощи.
Судья Наталья Борисова объявляет заседание открытым. Рассматривается жалоба адвоката Дмитрия Харитонова и Кирилла Серебренникова; в суд поступило много запросов на фото- и видеосъемку от СМИ, говорит она и перечисляет ходатайства редакций.
Режиссер и его защитник оставляют вопрос о разрешении съемки на усмотрение суда. Прокурор Марина Бабек просит, чтобы журналисты не снимали ее, следователя и судью, а на видео записывали только резолютивную часть решения. Следователь Павел Васильев разделяет ее позицию.
В итоге судья разрешает фотосъемку до начала рассмотрения жалобы по существу и видеосъемку — во время оглашении вводной и резюлютивной частей постановления.
Щелкают затворы, Серебренников замирает, обернувшись в сторону камер. Сегодня он в черной рубашке и очках в черной оправе.
Фотокорреспонденты покидают зал. Судья устанавливает личность Серебренникова: ранее не судим, занимает должность худрука «Гоголь-центра». Отводов нет.
У адвоката Харитонова ходатайство о приобщении новых личных поручительств, они не были заявлены в суде первой инстанции. На этот раз за режиссера поручились 39 деятелей культуры, в том числе: тренер Татьяна Тарасова, дирижер Владимир Спиваков, режиссер Марк Захаров, актрисы Алла Демидова и Инна Чурикова, режиссеры Александр Сокуров и Глеб Панфилов, актер Дмитрий Харатьян, режиссер Валерий Тодоровский, худрук Театра им. Пушкина Валерий Фокин, директор ГМИИ им. Пушкина Марина Лошак, актриса Евгения Симонова, сценарист Юрий Арабов, модель и филантроп Наталья Водянова, телеведущий Михаил Ширвиндт, актер Игорь Костолевский, директор Московского музея современного искусства Василий Церетели, актер Дмитрий Дюжев, актриса Юлия Пересильд, певица Альбина Джанабаева, режиссер Евгений Каменкович, музыкант Олег Нестеров, пианист Екатерина Сканави, актриса Алена Бабенко, музыкант Полина Осетинская, телеведущая Фекла Толстая, музыкант Алексей Гориболь, балерина Диана Вишнева, актриса Дарья Мороз, актер Сергей Чонишвили, ректор Школы-студии МХАТ Игорь Золотовицкий, мультипликатор Гарри Бардин, актриса Оксана Фандера, режиссер Андрей Звягинцев, актриса Татьяна Друбич, композитор Леонид Десятников, актеры Александр Балуев и Мария Миронова, главный редактор журнала «Сеанс» Любовь Аркус.
Судья смотрит на ходатайство и предлагает сторонам его обсудить.
Судья зачитывает личное поручительство от Татьяны Тарасовой; со ссылкой на нормы законодательства тренер пишет, что домашний арест по статье 159 УК применяется как исключительная мера, если иначе невозможно обеспечить участие обвиняемого в расследовании. Серебренников всегда отличался порядочностью, честностью и добросовестностью, и Тарасова ручается, что он не скроется от следствия и будет являться на все следственные действия.
Текст всех 39 поручительств одинаковый. Судья решает не зачитывать целиком их все.
Новое ходатайство защиты — адвокат просит допросить актрису Викторию Исакову, которая может дать характеристику личности Серебренникова. Она была поручителем при избрании меры пресечения в Басманном суде; сейчас Исакова в зале.
Следователь говорит, что в деле и так достаточно характеристик. Тем не менее, судья Борисова удовлетворяет просьбу адвоката и объявляет начало судебного следствия. Сначала она зачитывает решение об избрании Серебренникову меры пресечения в виде домашнего ареста на один месяц и 27 суток.
Судья читает апелляционную жалобу, в которой домашний арест назван незаконным и необоснованным. В тексте жалобы адвокат Харитонов ссылается на позиции Верховного и Конституционного судов России: доказательств, необходимых для избрания такой меры пресечения, следствие не представило — режиссер являлся на все следственные действия и до задержания находился в статусе свидетеля без каких-либо ограничений.
Серебренников не скрывался, продолжать работать над новым спектаклем и занимался съемками фильма, продолжает читать судья Борисова. Суд первой инстанции получил более 20 личных поручительств, а также ходатайство о залоге в сумме инкриминируемого ущерба.
Адвокат Харитонов просит отменить постановление Басманного суда и избрать Серебренникову более мягкую меру пресечения. Он говорит, что полностью поддерживает жалобу и теперь хотел бы остановиться на вопросе обоснованности предъявленного его подзащитному обвинения.
Харитонов отмечает, что Басманный суд констатировал обоснованность привлечения Серебренникова к делу, но это утверждение ничем не подтверждено, считает адвокат.
«Показания [бывшего бухгалтера объединения "Седьмая студия" Нины] Масляевой не содержат никаких прямых указаний на Серебренникова», а показания других лиц вообще исключают какую-либо вину режиссера, говорит он. Упоминаемые следствием обстоятельства «опровергаются общедоступными документами», продолжает Харитонов.
Следствие указывает, говорит адвокат Харионов, что Серебренников разработал преступный план, включавший несколько этапов, первым из которых являлось создание АНО «Седьмая студия». Однако все эти «этапы» перечислены в письме Министерства культуры, где объясняется, что выделение субсидий «Седьмой студии» «является наиболее приемлемым» способом финансирования проекта «Платформа». В этой же служебной записке указывается, что партнером проекта должен выступить центр «Винзавод». «Так, ваша честь, и случилось — там для этого проекта был выделен целый зал, Цех Белого», — говорит защитник.
Харитонов продолжает: в записке Минкульта говорится и о привлечении специалистов в области музыки, танцев и видео-арта. «Общеизвестно, что "Платформа" состоялась, и запланированные спектакли были проведены», — говорит адвокат.
Эта же пояснительная записка ведомства определяла расходы на каждый год из тех трех лет, в течение которых осуществлялся проект. Субсидии выделялись ежегодно; записка содержит финансово-экономическое обоснование проекта.
«Серебренников не мог, как указывает следствие, обеспечивать ежегодное выделение Министерством культуры средств, это все было согласовано с Министерством финансов, и Серебренников вообще не должен был иметь отношения к подписанию документов», — замечает защитник.
Адвокат Харитонов: Серебренников не собирал группу лиц для совершения преступления, он только пригласил финансового директора Юрия Итина, которого ему рекомендовали как профессионала. Других людей, занимавшихся бумагами и финансами проекта, режиссер не нанимал.
Защитник зачитывает определение слова «субсидия» из российского законодательства: термин предполагает покрытие расходов, которые несет юридическое лицо, реализующее проект.
Все мероприятия «Седьмой студией» были выполнены, напоминает Харитонов: «Таким образом, государство получило все, на что выделялись субсидии».
Теперь адвокат хотел бы отдельно проанализировать показания бухгалтера Нины Масляевой, потому что суд указал, что они якобы полностью изобличают Серебренникова в совершении преступления.
Адвокат Харитонов разбирает показания Нины Масляевой: та утверждает, что Итин предложил ей должность бухгалтера, несмотря на судимость за экономическое преступление. Харитонов замечает, что Серебренников Масляеву на работу не приглашал и вообще видел ее всего несколько раз в жизни.
Серебренников, экс-директор «Гоголь-центра» Алексей Малобродский и продюсер Екатерина Воронова обсуждали свои творческие планы и затем воплощали их в жизнь, приглашая актеров, пересказывает адвокат показания Масляевой. То есть экс-бухгалтер сама подчеркивает, что Серебренников не занимался финансовыми вопросами, делает вывод Харитонов.
Харитонов: согласно показаниям Масляевой, она переделывала и правила представлявшиеся в Минкульт документы «в связи с неточностями». По словам бывшего бухгалтера, ей передавали наличные средства, учет которым вела Лариса Войкина из отдела кадров, а потом деньги распределяли Серебренников и его соучастники.
«Я абсолютно уверен, что она оговаривает и себя, и иных лиц», — говорит адвокат.
При этом Войкина в своих показаниях говорила об электронном реестре учета расходования средств, замечает защитник, что явно не согласуется с версией о существовании преступного плана хищений.
Кроме того, Масляева говорила следствию о расходных ордерах, которые подшивались к документам. Наличные, по ее словам, выдавались на изготовление реквизита, декораций и выплату гонораров. При переезде в «Гоголь-центр» Воронова якобы дала указание уничтожить ордера, говорится в показаниях Войкиной, продолжает адвокат. Таким образом, Воронова якобы сама уничтожила доказательства того, что денежные средства были потрачены законно, замечает защитник.
Адвокат Харитонов ссылается на имеющиеся в деле показания свидетеля Татьяны Жириковой, которая говорит, что только Масляева имела доступ к деньгам: она использовала две электронные подписи Итина и никому кроме него не отчитывалась. В 2014 году в «Седьмой студии» был организован аудит, на котором настоял Серебренников, не позволивший Итину закрыть АНО «Седьмая студии». После этого порядок в бухгалтерской отчестности был восстановлен; аудит проводился в том числе с целью проверки работы Масляевой, замечает защитник.
«Как можно говорит о хищении, если сам Серебренников организует проведение аудита, чтобы выяснить, что же произошло с деньгами "Седьмой студии"?» — задается вопросом Харитонов.
Адвокат говорит, что в постановлении Басманного суда указан запрет «общаться с участниками уголовного дела за исключением близких родственников». Это какой-то абсурд и явная ошибка судьи, уверен он.
Адвокат напоминает, что Серебренников буддист — и они заявляли ходатайство о разрешении на посещение режиссера ламой. Кроме того, его подзащитному нужна помощница по хозяйству, потому что «надо элементарно выкинуть мусор», так как выходить на улицу ему запрещено, настаивает Харитонов.
Он просит разрешить Серебренникову прогулки и учесть те 70 поручительств, которые поступили в суд.
Меру пресечения адвокат просит заменить на залог в размере 68 млн рублей — равный той сумме ущерба, которая сейчас указана в обвинении.
Серебренников коротко говорит, что поддерживает ходатайство защиты.
Выступает следователь Васильев; он в форменном кителе с золотыми погонами.
Васильев называет все аргументы адвоката «надуманными». По его словам, Серебренников неоднократно нарушал обязательство о явке, поскольку командировка не оправдывает неявку на следственные действия, а также сменил место жительства, не уведомив следственные органы. У режиссера есть недвижимость за рубежом и загранпаспорт, говорит он.
«Кроме того, Серебренников и его адвокат обращались с ходатайством об убытии за границу для якобы производства художественных постановок», — продолжает Васильев.
Отвечая на слова защиты о давлении на свидетелей, он говорит, что дочери бухгалтера Масляевой жаловались на слежку, причем с ними неоднократно пытались связаться сотрудники «Гоголь-центра».
«Кириллу Семеновичу предъявлено обоснованное обвинение», — резюмирует следователь.
Прокурор Бабек тоже говорит, что решение Басманного суда — законное и мотивированное: другая мера пресечения применена быть не может и не обеспечит надлежащего поведения обвиняемого.
Выступает свидетель Виктория Исакова, 1976 года рождения. Актриса пришла в суд в платье в горошек и кроссовках.
Она дает подписку об ознакомлении с ответственностью за дачу заведомо ложных показаний. Адвокат просит ее рассказать о Серебренникове и объяснить, почему она решила выступить его поручителем.
Свидетель рассказывает, что познакомилась с режиссером в 2001 году, когда работала в МХАТе им. Чехова, а Серебренников только что приехал в Москву из Ростова-на-Дону. Его представили актрисе как очень талантивого режиссера. Исакова снялась у Серебренникова в картине «Ученик», работала с ним над спектаклем «Откровенные полароидные снимки» в Театре им. Пушкина.
«Это режиссер, с которым я работаю постоянно и сбольшим удовольствием. Это невероятно талантивый режиссер», — рассказывает она.
В 2011 году Серебренников пригласил ее на «Платформу», она сыграла главную роль в спектакле «История солдата», который получил награду «Золотая маска», продолжает Исакова.
Постановки Серебренникова были «невероятными соединениями танца, музыки, актерского мастерства и так далее», говорит Исакова о проекте «Платформа»
Проект просуществовал три года. «Это порядка ста спектаклей, это десятки тысяч зрителей, это множество людей, которые обслуживают это пространство», — объясняет она суду. Такая работа требовала огромных финансовых затрат.
«Я не верю, что человек может создать театр в целях хищения средств, это самое неудобное место и оно, наоборот, требует постоянных вложений», — говорит актриса.
У Серебренникова нет ни возможности, ни желания куда-то сбежать — «он является русским режиссером и всегда хотел ставить спектакли в России».
Исакова замечает, что спектакль, премьера которого назначена на 15 сентября, труппа теперь вынуждена ставить без режиссера. «Кирилл Семенович честный человек, который имеет право работать в своей стране», — заканчивает свидетель.
Судья спрашивает Серебренникова, какое время для прогулок он просил в суде первой инстанции. Тот отвечает, что три часа, точное время не указывали, но «можно указать с шести до девяти вечера».
— Важное уточнение можно? По поводу возможности убежать или уехать, о которой фантазирует следствие, — спрашивает режиссер.
Он напоминает, что после обыска 23 мая у него был «незаконно изъят» загранпаспорт. Он ходатайствовал о выдаче этого паспорта для работы над оперной постановкой за границей, потому что «статус свидетеля это не запрещал». Сейчас у него нет ни российского, ни заграничного паспорта.
— На все вызовы следствия я являлся незамедлительно, их было два, один в июле, другой в августе, — рассказывает Серебренников.
В первый раз он приехал, прервав отпуск на Алтае, второй — со съемок в Петербурге, уточняет режиссер, добавляя, что следствие было уведомлено о его поездке в Петербург, хотя вообще-то это даже не предусмотрено законом.
Серебренников: наложенные судом ограничения таковы, что он может звонить родителям, а адвокату не может — и это как минимум негуманно.
Он просит о допуске к нему под арест тренера по йоге и медитациям и «доступе лам, священнослужителей моей религии — буддизма».
— Будучи режиссером, я выполнил всю свою ответственность перед государством. Мы сделали уникальный и значимый для современного искусства в России проект, который знают в мире. Экономической стороны я никогда не касался, потому что я ничего в этом не понимаю. Я режиссер, а не бухгалтер. Моя задача — заниматься художественной и творческой стороной дела, — заканчивает он свое выступление.
Судья объявляет начало прений.
Адвокат Харитонов говорит, что Серебренникову незачем следить за дочерьми бухгалтера Масляевой, это абсолютно надуманное обвинение: если кто и мог за ними следить, так это ФСБ, ведущая оперативное сопровождение дела. Защитник повторяет: Масляева оговорила и себя, и других.
Он напоминает: экс-бухгалтер сама говорила в суде, что признала себя виновной только для того, чтобы ее не поместили в СИЗО. «Но Масляеву обманули. И я понимаю эту женщину, которой уже больше 60 лет и которая болеет, понимаю, почему и для чего она дает такие показания», — эмоционально продолжает защитник.
Серебренников в прениях не участвует: «Я уже все сказал».
Следователь и прокурор просят оставить постановление Басманного суда о домашнем аресте без изменений.
Кирилл Серебренников говорит о людях, поручившихся за него:
— Это действительно цвет нашего искусства, и у этих людей помимо заслуг перед культурой есть еще и интуиция. Они ходатайствуют, потому что знают, что предъявленные мне обвинения и то, кем я являюсь на самом деле — это противоречит друг другу. Они не монтируются.
Серебренников:
— Я честный человек, я всегда занимался только искусством. Я не занимался политикой, не занимался бизнесом, не занимался личным обогащением. Я достаточно скромно живу, квартира, где я сейчас нахожусь, достаточно маленькая, она без балкона. Я не привык жаловаться, но все-таки прошу суд рассмотреть возможность применить ко мне иную меру, тем более, [что домашний арест оставил меня] без возможности гулять и звонить даже адвокату.
Судья удаляется в совещательную комнату.
Судья Борисова вернулась в зал: рассмотрев апелляционную жалобу, Московский городской суд постановил постановление Басманного районного суда изменить — разрешить Кириллу Серебренникову покидать квартиру на Пречистенке с 18:00 до 20:00 для прогулок по району Хамовники, а также уточнить, что обвиняемому разрешается видеться с адвокатом. В остальном условия домашнего ареста остаются без изменений.
Собравшиеся в зале заседаний провожают Серебренникова аплодисментами. На улице перед зданием суда его ждут около ста человек — в основном, актеры.