В начале марта Фонд борьбы с коррупцией Алексея Навального обнародовал масштабное расследование о предполагаемом имуществе премьер-министра Дмитрия Медведева. В частности, в ФБК утверждают, что Медведев получил в дар от миллиардера Алишера Усманова «дворец на Рублевке».
Спустя месяц Усманов объявил, что подаст на Навального в суд, поскольку публикации ФБК «порочат честь и достоинство бизнесмена». В интервью «Ведомостям» миллиардер объяснял, что между предположительно связанным с Медведевым фондом «Соцгоспроект» и Усмановым произошел обмен: взамен участка в подмосковном поселке Знаменское бизнесмен получил 12 гектаров земли фонда рядом с его домом.
Версия Усманова не выдерживает проверки в Росреестре, возражал оппозиционер. По его данным, у фонда «Соцгоспроект» не было никакого участка площадью 12 гектаров на Рублевке. Навальный писал, что Усманов купил несколько участков у двух коммерческих компаний — ООО «Лесной дом» и ООО «Группа Ист вест». В ответ представители Усманова поставили под вопрос компетентность Навального.
Уже в мае стали известны подробности иска Усманова: помимо опровержения информации о «дворце на Рублевке» в подарок, миллиардер требует опровергнуть данные 2012 года, когда политик утверждал, что Усманов дал взятку вице-премьеру Игорю Шувалову.
Кроме того, Усманов потребовал от оппозиционера опровергнуть цензуру в издательском доме «Коммерсант», которым он владеет. Никаких финансовых требований в иске к Навальному нету. Источники РБК рассказывали, что иск был согласован Кремлем.
В ходе полемики Усманов записал видеообращение к Навальному. «Из нас двоих уголовник — это ты. Потому что ты сегодня находишься под приговором судебных органов и на условном сроке, осужденный. Тем более ты нарушаешь и административные правила», — говорил он.
Вчера, 29 мая, Навальный в своем блоге рассказал о том, как Усманов, по его версии, заработал «свои первые деньги». Согласно данным ФБК, в 1996 году бизнесмен зарегистрировал офшор DRI, а затем заключил эксклюзивный договор на экспорт продукции Оскольского металлургического комбината. На следующий день это компанию продали компании Middlesex Holding; 40% ее акций принадлежали компании «Интерфин», которой владел Усманов.
Позднее Middlesex Holding стал скупать различные горнометаллургические активы, в частности, комбинат в Осколе и Лебединский горно-обогатительный комбинат. В это же время Усманов устроился в инвестиционную дочернюю компанию «Газпрома» «Газпроминвестхолдинг», и докупил оставшиеся доли в комбинатах. Впоследствии эти активы оказались в «Газметалле», 48% которого продали «Интерфину».
Как отметил Навальный, председателем совета директоров «Газпрома» в тот период был Дмитрий Медведев. Оппозиционер также описал схему, по которой Усманов мог уклоняться от налогов.
В 2011 году в газете «Коммерсант-Власть», принадлежащей Усманову, вышел материал «Яблочный пуй» о выборах в Госдуму: редакция опубликовала фотографию избирательного бюллетеня с надписью «Путин, пошел *****!» (текст материала в настоящее время сохранился на сайте, однако фото удалено). В подписи к снимку говорилось, что это «правильно заполненный бюллетень, признанный недействительным». Миллиардер счел, что статья граничила «с мелким хулиганством». Вскоре главный редактор журнала Максим Ковальский и генеральный директор холдинга были уволены.
В зал зашла судья Васина, она объявляет заседание по рассмотрению иска Алишера Усманова по защите чести и деловой репутации к Алексею Навальному и ФБК открытым.
Стороны обсуждают ходатайство о видеосъемке заседания и его трансляции в прямом эфире.
«Не возражаю против широкой огласки и этой огласки желаю, поэтому мы тоже настаиваем на проведении видеосъемки», — говорит Навальный.
Суд отказывает, потому что гласность уже обеспечена присутствием слушателей и представителей СМИ в зале.
Навальный говорит, что в Люблинском суде «каждый раз одно и то же происходит» — сначала ограничивают СМИ, потом отказывают во всех ходатайствах, потом Навальный оказывается во всем виноват.
У юристов Навального — ходатайство о прекращении дела и истребовании доказательств, а также о рассмотрении дела в арбитражном суде.
Представитель Усманова выражает сожаление, что ФБК заявил о своей готовности отстаивать свои утверждения в суде, а теперь по «надуманным доводам» предлагают прекратить дело.
— Уважаемый истец, вы стучитесь в открытую дверь, мы хотим участвовать в суде и хотим, чтобы суд состоялся, — говорит Навальный.
Представитель ФБК объясняет, что это ходатайство было актуально на предварительной стадии. По его словам, все вопросы сводятся к предпринимательской деятельности Усманова, и поэтому логичнее было бы рассматривать иск в арбитражном суде.
Судья уходит на решение.
Судья вернулась в зал и зачитывает определение.
Правовой статус истца в настоящем случае существенного значения не имеет, замечает судья, а для рассмотрения дела в арбитражном суде необходим все-таки экономический характер спора. Оспариваемые утверждения ФБК и Навального касаются личности истца.
В ходатайствах ФБК о прекращении производства по делу судья отказывает.
У представителей истца ходатайств нет.
У Ивана Жданова из ФБК ходатайство. Он говорит, что поводом для иска стала публикация о передаче Усмановым участка с жилым домом фонду Ильи Елисеева, однокурсника Медведева; он подробно перечисляет документы, связанные с этой сделкой.
— Мы считаем, что в суд надо вызвать главного свидетеля с нашей стороны — Медведева Дмитрия Анатольевича, председателя правительства России, который сможет подтвердить или опровергнуть эти сведения, — говорит он.
Только Медведев сможет рассказать, пользуется ли он этими участками, является ли эта сделка взяткой или нет, подтвердить возмездность или безвозмездность передачи участка, говорит Жданов.
Навальный:
— Без удовлетворения нашего ходатайства процесс не имеет смысла. Усманов в этом процессе защищает не только свои интересы, и в первую очередь не свои интересы. Усманов пытается оспорить лишь один эпизод из нашего расследования «Он вам не Димон».
Именно Медведев «оказывал Усманову услуги» по махинациям с акциями, когда был председателем «Газпрома», замечает Навальный, это относится и к приватизации, о которой много говорится в иске.
Навальный говорит о вопросах к Медведеву, которые увидели миллионы людей, и что десятки тысяч людей вышли на улицы, чтобы получить от него ответы.
— Он должен прийти сюда, и не Усманов должен отвечать, а сам Медведев, — завершает Навальный.
Представитель Усманова говорит, что они против этого ходатайства: в распоряжении сторон и суда нет документов о том, что Медведев имеет какое-то отношение к этому фонду, которому передавался участок. Поэтому нет никаких оснований вызывать Медведева по вопросу о сделке Усманова и фонде, к которому тот не имеет никакого отношения.
Адвокат Падва объясняет, что сначала нужно решить вопрос об относимости показаний Медведева к делу, которое рассматривается, но пока что ничем не подтверждено утверждение ответчика о том, что Медведев имеет какое-то отношение к указанному фонду.
Он указывает на самые разные формулировки относительно Медведева и фонда в публикации Навального и ФБК — то это «его фонд», то «околомедведевский фонд», то «фонд, подконтрольный Медведеву».
«Что такое "околомедведевский фонд", Алексей Анатольевич не объясняет», — говорит адвокат.
Вызов Медведева в настоящее время не основан на правовых основаниях. Судья решила вернуться к рассмотрению ходатайства после выступления сторон.
Еще одно ходатайство Жданова — о том, что оспаривается публикация, где упоминаются отношения вице-премьера Игоря Шувалова и Алишера Усманова. Он говорит, что только Шувалов сможет дать необходимые пояснения.
Судья вдруг говорит, что «аудиотрансляция судебного заседания запрещена» и если она продолжится, то из зала будут удалены люди.
Навальный рассказывает, что в иске оспариваются все его старые, от 2011-2012 года, записи, где упоминаются отношения Усманова и Шувалова.
— Прошло пять лет, и внезапно Алишер Бурханович решил с этим поспорить, — говорит Навальный.
По словам оппозиционера, это было не расследование, а статьи западных газет, в которых шла речь о взятке Усманова Шувалову.
Представитель Усманова отмечает, что в иске идет речь о публикациях о переводе средств с «каких-то юридических лиц», аффилированных с Усмановым, «каким-то юридическим лицам», аффилированным с Шуваловым. Она считает, что ходатайство преждевременно и будут еще представлены документы, опровергающие эти утверждения.
Суд решил оставить ходатайство без рассмотрения до дачи объяснений сторонами.
Жданов из ФБК просит приобщить документы — выписки из Росреестра, которые, по его словам, подтверждают факт передачи участка, о котором говорится в публикации «Он вам не Димон».
В самом иске есть «странная картинка фрагмента этой выписки», и гораздо лучше предоставить суду полный документ выписки из Росреестра, настаивает он.
Представители истца говорят, что формулировки ходатайства «не позволяют с ним согласиться» — там указан фонд, который «управляется Медведевым», а это не подтверждается никакими документами.
При этом договор пожертвования между Усмановым и фондом «Соцгоспроект» истец не оспаривает. «Эти выписки по большому счету не нужны», — говорит она.
Судья говорит, что в данный момент ходатайство о приобщении бумаг отложено, в случае необходимости стороны смогут заявить его снова.
— Фактически, вы третий раз нам отказали. Вы не приобщаете юридические документы. Вы лишаете нас единственных доступных нам инструментов защиты, — говорит Навальный.
У ФБК ходатайство об истребовании доказательств. В нем говорится о передаче участка с домом от Усманова фонду «Соцгоспроект» и о том, что ФБК из Росреестра не предоставили договор пожертвования участка, поскольку это не предусмотрено федеральными законами. Представитель фонда просит суд запросить данные договоры.
Представители сторон обсуждают, договор дарения и договор пожертвования — это один и тот же документ или нет. В разных выписках из Росреестра его называют по-разному.
Навальный говорит, что с Росреестром происходят странные вещи, и он меняет сведения, раз там указывался то договор дарения, то договор пожертвования.
— Представители истца собираются, как я понимаю, предоставить нам какой-то договор, но мы не можем ему верить. Мы хотим посмотреть эти договоры из Росреестра, — говорит Навальный.
Адвокат Падва говорит, что это ходатайство очень важно, «чтобы оценить позицию ответчика»:
— Ответчики должны представлять доказательства, а не требовать их в суде. Они признали, что не видели даже этого основополагающего документа! А на каком основании они делали публикации? Это неизвестно.
Ответчик должен был получать эти документы в ходе расследования, а не после него в суде. Падва говорит о «бремени доказывания», которое лежит на ответчике.
Падва признает, что у истца есть договор, и они его предоставят, а если он не удовлетворит сторону ответчика — то тем ему хуже.
Третий представитель истца тоже говорит, что они предоставят подлинный договор.
Четвертый — Крылов — говорит, что его удивляет, «с каким хамством» ведет процесс ответчик, во всех ходатайствах указывая, что это «фонд, который управляется Дмитрием Медведевым», не предоставляяя никаких документов. Судья просит его выбирать выражения.
У Жданова — еще одно ходатайство. После публикации расследования ФБК обратился в правоохранительные органы с заявлением о проверке информации о взятке премьеру Медведеву. Им пришел ответ о том, что материалы переданы в Генеральную прокуратуру для рассмотрения. Он говорит, что вопрос прокуратурой еще не разрешен — и просит приобщить эти документы к делу.
Адвокат Падва:
— К сожалению, происходит, я не знаю, ошибка или намеренное искажение.
В ходатайстве говорится о том, что подлежит доказыванию факт дачи взятки Медведеву и отмечается, что по данному факту проводится проверка Генпрокуратурой. А в предоставленном ответе СК говорится, что никакой проверки не проводится — там речь идет о том, что обращение ФБК передано в прокуратуру для рассмотрения вопроса о возможном нарушении законодательства при сделке, а не о взятке.
— К чему вы говорите неправду? Извините.
Он просит отказать в этом ходатайстве. Бумаги в руках у адвоката шумно трясутся.
Судья постановила отказать, поскольку этот ответ не имеет отношение к предмету спора.
У представителя ФБК есть ходатайство.
«Поскольку основным предметом рассмотрения является факт передачи взятки председателю правительства Дмитрию Медведеву….» — привычно начинает он.
Он просит вызвать в суд свидетелем директора фонда «Соцгоспроект» Алексея Четверткова. По данным ФБК, он был однокурсником Медведева.
Четвертков сможет рассказать об обстоятельствах передачи имущества от Усманова фонду «Соцгоспроект», считают представители Навального. Также он может объяснить, почему сначала в Росреестре был указан договор дарения и договор пожертвования, а теперь — только договор пожертвования.
Навальный:
— Медведев у нас отношения не имеет, Шувалов не имеет, документы из Росреестра отношения не имеет. Но Четверткова-то мы хотим послушать?
Он рассказывает, как все участники сделки дают в СМИ интервью, где рассказывают «выдуманные подробности» этой сделки. Поэтому необходимо вызвать Четверткова, чью связь с фондом «Соцгоспроект» невозможно отрицать.
— Меня больше всего интересует факт, а кто, собственно, пользуется имуществом фонда «Соцгоспроект»? — добавляет Иван Жданов.
Представитель истца спрашивает, есть ли документы о том, что Четвертков работал гендиректором фонда в 2010 году, когда совершалась сделка. По ее сведениям, он тогда не занимал этот пост: в этом случае он не сможет пояснить обстоятельства сделки. Кроме того, после представления доказательств «этот вопрос отпадет сам собой».
Суд «на данной стадии отказывает», после дачи объяснений можно к нему вернуться.
Навальный снова просит внести возражения — «неважно, был Четвертков в 2010 году или нет, он действующее официальное лицо, в распоряжении которого находятся все документы».
Представители ФБК заявляют ходатайство о вызове Ильи Елисеева — еще одного сокурсника Медведева, председателя наблюдательного совета фонда «Соцгоспроект». Чтобы он пояснил те же обстоятельства совершения сделки.
— Он контролирует деятельность фонда, — замечает представитель ФБК.
— Я надеюсь, хоть теперь мы с представителями истца сольемся в экстазе. Потому что Елисеев прямо рвется в свидетели, он раздает интервью и рассказывает о сделке, — говорит Навальный.
По его словам, Елисеев «непосредственно оформлял ту взятку, которую дал Усманов Медведеву», и его необходимо вызвать в суде.
Представитель Усманова настаивает, что Елисеев не имеет отношения к тем обстоятельствам, которые обсуждаются в суде. Интервью в суде не изучаются. И вообще, мы что теперь «всех однокурсников Медведева будем вызывать»?
Судья снова отказывает в ходатайстве на данной стадии.
Навальный говорит судье, что «очевидно вы стали на сторону истца и делаете процесс юридически невозможным». Так происходит почти во всех судах против него, и в Люблинском суде не первый раз, добавляет он.
— У вас, впрочем, однажды я выиграл, помните? — говорит оппозиционер.
Тем временем представитель ФБК просит вызвать в суд Виталия Головачева, учредителя «Соцгоспроекта». В расследовании «Он вам не Димон» говорится, что Головачев «выполняет функции номинального собственника целого ряда медведевских активов».
— Может быть, учредитель расскажет, каким образом он побудил Алишера Бурхановича передать такое ценное пожертвование, которое, по нашему мнению, все-таки является взяткой, — считает Жданов.
Адвокат Падва говорит, что ответчики обязаны указать, какие обстоятельства, имеющие отношение к делу, может пояснить свидетель Головачев. Из ходатайства это непонятно.
Об обстоятельствах говорить пока рано, потому что стороны еще не начали обсуждать сам иск и «сейчас это пустая трата времени». Это ходатайство преждевременно и не соответствует требованиям ГПК, замечает адвокат.
Судья принимает решение отказать на данной стадии.
Теперь ходатайство о цензуре Усманова в «Коммерсанте» — это одно из обстоятельств, оспариваемое истцом. Он просит приобщить доказательство — материалы об увольнении редактора «Коммерсант-Власть» Максима Ковальского.
Сам Усманов тогда говорил, что причиной увольнения стали опубликованные в журнале статьи. Жданов перечисляет статьи «Яблочный пуй» и «Победа единовбросов», ставшие причиной увольнения.
Он просит приобщить статью «Газеты.ру» с комментариями Усманова под названием «Алишер Усманов о кадровых изменениях в ИД "КоммерсантЪ"».
— Это очень важное доказательство, потому что там Усманов прямо говорит, что «до того времени я ни разу не вмешивался в деятельность издания». Он признает факт вмешательства, что безусловно является фактом политической цензуры, — говорит Жданов.
Адвокат Падва просит перерыв минут на 10 — довольно объемный материал, и сидим мы уже два часа, говорит он.
Перерыв до 12-15.
— Я думаю, процесс имеет странный и явно обвинительный уклон, судья стоит на стороне Усманова, — говорит Навальный, выйдя из зала.
Он пытается пройтись по коридору, но там толпа тележурналистов. «Я просто хотел прогуляться, а там засада», — возвращается политик в зал.
— Ой, как тут душно у вас, — ворчит Падва, выйдя из зала.
Заседание возобновляется.
Адвокат Падва говорит о том, что именно этими публикациями с комментариями доказывается факт отсутствия цензуры. Усманов не говорит, что «я уволил», а только констатирует, что Ковальский и гендиректор ИД были уволены.
— Мне даже не очень удобно это вслух произносить — «Яблочный пуй»… — замечает Падва.
Кроме того, добавляет он, сейчас Ковальский снова работает в ИД «Коммерсант».
Судья просит ответчика сразу обсудить все ходатайства, потому что «очень долго мы сидим на стадии ходатайств».
Есть ходатайство об истребовании доказательств — сведений о судимости Алишера Усманова. Представитель ФБК просит истребовать определения и приговоры из Верховного суда Узбекистана. Запрос ФБК суд оставил без ответа.
— Наша задача, как мне кажется, нормально разобраться в этом деле, и нет необходимости гнать нас… — начинает Навальный.
— Ответчик, ваше мнение о заявленном ходатайстве, — прерывает судья.
Жданов говорит, что истец предпринял все меры, чтобы получить это доказательство, но не преуспел. Поэтому их должен запросить суд.
Представители Усманова возражают: истец представит все необходимые документы позже.
Судья отказывает на данной стадии.
У ответчика еще одно ходатайство — о вызове в суд свидетелем экс-посла Великобритании в Узбекистане Крейга Мюррея, который писал о судимости Усманова и выдвигавшихся в отношении него обвинениях в изнасиловании. В своем блоге Мюррей писал, что в Узбекистане ходят слухи о причастности Усманова к «жестокому изнасилованию»; информации о том, что бизнесмен сидел за это в тюрьме, нет.
Судья просит сразу заявить все ходатайства о допросе свидетелей.
Навальный:
— Ваша честь, что произошло за те несколько минут перерыва, что вы начали нас так гнать, пожар? Новый ураган?
— Уважаемый суд, сторона ответчика имеет установленную последовательность предоставления ходатайств. Ваш отказ покажет всю вашу объективность, — возражает Жданов.
Они просят сначала рассмотреть ходатайство о вызове Мюррея.
Под нажимом судьи представитель ФБК перечисляет, что он просит вызвать Владимира Милова, который работал в правительстве заместителем министра энергетики и может дать пояснения по приватизации.
Навальный говорит, что свидетель Мюррей должен рассказать, откуда он получил информацию, что «Алишер Усманов — злобный бандит, преступник, рэкетир, торговец героином и был обвинен в изнасиловании», загибает пальцы Навальный.
Адвокат Падва:
— В отношении вызова англичанина мы решительно возражаем.
Он приводит формулировку из публикации Мюррея о том, что «в Узбекистане укоренилось мнение» о причастности Усманова к изнасилованию.
— Это значит, нам нужно выслушивать от Крейга сплетни, которые в 2007 году распространялись в Узбекистане? Для этого нет ни малейших оснований, — подчеркивает Падва.
Другой представитель замечает, что любая сделка с «Газпромом» не является приватизацией, потому что «Газпром» это отдельная компания, а не само государство.
У ФБК новое ходатайство — судья снова обрывает юриста Вячеслава Гимади, когда он начинает подробно зачитывает полностью ходатайство.
Представитель ФБК настаивает на праве полностью оглашать текст — теперь на тему недоплаты налогов Алишером Усмановым. В 2007-2008 годам компания «Металлинвест» использовала схему занижения налоговой базы с помощью фирм-однодневок, которым передавал продукцию Лебединский горно-обогатительный комбинат.
Гимади ссылается на квартальный отчет Лебединского ГОК, размещенный в интернете, и просит суд обозреть эту страницу.
Представители Усманова возражают против этого ходатайства.
Судья говорит, что суд обозревает отчет, но отказывает, потому что он составлен ненадлежащим образом.
Судья затыкает Жданова, который пытается заявить возражения: «Права реплики у вас нет».
Еще одно ходатайство ФБК — о запросе стоимости железнорудных окатышей (округлые комочки рудного концентрата, используются как полуфабрикат при производстве железа), это доказательство должно показать, что ГОК продавал окатыши в оффшорные компании по заниженным ценам.
Навальный:
— Я настаивал и настаиваю на том, что Усманов недоплатил миллиарды в россйский бюджет.
Он говорит, что суду необходимо ознакомиться с этими документам про окатыши, которые покажут, что Усманов таким образом уходил от уплаты налогов.
Судья в ходатайстве отказывает, поскольку сейчас это не имеет отношения к предмету рассмотрения.
Теперь юрист Жданов ссылается на интервью Бориса Березовского об обстоятельствах приватизации горно-обогатительных комбинатов; там в том числе упоминается Усманов. Поскольку Березовский умер, он просит обозреть в суде его видеоинтервью.
Навальный говорит, что Березовский известен своей деловой активностью всей стране, он давал много интервью и в одном из них «прямо указал, что Медведев оказывал Усманову покровительство» и помог ему создать «нелегальную коррупционную металлургическую империю».
Представитель истца говорит, что ГПК предполагает, что «свидетель должен быть живым» и интервью не сможет нам ничего сказать об источниках этой информации.
Суд в приобщении интервью Березовского отказал, потому что оно «не отвечает принципам допустимости».
У Гимади ходатайство об истребовании у «Газпрома» и «Газпроминвестхолдинга» договора об отчуждении акций Лебединского ГОК и его продаже.
Навальный настаивает, что Усманов свою империю «фактически украл у "Газпрома"» и эти документы «прямо покажут нам, какой был конфликт интересов», и как Усманов продавал акции сам себе через принадлежащие ему британские компании.
— Вот вы истребуете эти документы, увидите их, мы выиграем иск и возбудим уголовное дело против Алишера Усманова, — размечтался Навальный.
Представитель миллиардера говорит, что вообще не понимает «о чем идет речь», потому что никаких документов о связи Усманова и этих компаний не представлено.
Суд в ходатайстве отказывает.
Теперь представитель ФБК Гимади ходатайствует о том, чтобы в открытом заседании были бы просмотрены видеозаписи, приложенные к исковому заявлению Усманова — в частности, фильм «Он вам не Димон» и программы «Кактус».
Представитель истца: «Мы не возражаем, но не сейчас».
Судья отказывает «на данной стадии».
Теперь у Гимади ходатайство об отводе судьи Марины Васиной, потому что она лишила ФБК и Навального права на справедливое судебное разбирательство, отказав абсолютно во всех ходатайствах. У них сомнения в беспристрастности судьи Васиной.
По словам Навального, судья нарушила «все принципы» состязательности и беспристрастности, она явно торопит процесс, не удовлятворяет ни одного ходатайства и отказывается затребовать документы.
— Вы очевидно встали на сторону истца, — говорит он. — У судьи сейчас есть прекрасная возможность — отвести себя.
«Уважаемые оппоненты увлеклись возражениями и не заметили, что по большинству ходатайств суд указал на их преждевременность», — говорит представительница Усманова Элеонора Сергеева.
«Я не считаю, что суд предвзято относится, суд мог бы и жестче относиться! — эмоционально говорит она. — Хочу заметить, что в этих своих ходатайствах они даже не ссылаются на нормы закона. Ходатайство об отводе вообще было заготовлено заранее, то есть вы ждали, что ваши ходатайства отклонят».
«Давайте заявим еще 200 экзотических ходатайств! Давайте будем дух Березовского вызывать», — горячится Сергеева.
Судья уходит в совещательную комнату.
Ходатайств больше нет. Судья говорит, что истец не явился, вместо него пришли представители. Иск будет рассматриваться при данной явке.
Судья пересказывает иск Усманова о том, что ответчик опубликовал несколько материалов, которые затрагивают честь и достоинство истца. Васина перечисляет публикации, зачитывая приведенные в иске цитаты.
Первая — цитата из «Он вам не Димон» об «огромном доме» и участке, которые «были подарены олигархом Усмановым» фонду, связанному с Дмитрием Медведевым, и утверждение, что такой подарок не может быть ничем иным, кроме как взяткой.
Вторая публикация — интервью Навального «Эху Москвы», где он говорит про дворец, который «был подарен олигархом Усмановым» благотворительному фонду, и рассказывает, как ФБК нашел связь фонда с близкими Медведеву людьми.
Третья — видеоверсия публикации с сайта dimon.navalny.com — это все тот же фильм «Он вам не Димон», судья зачитывает цитаты из него. «Как это называется? Правильно, взятка», — читает она.
«Одного эпизода с усадьбой достаточно для того, чтобы отправить и Усманова, и Медведева на скамью подсудимых», — цитирует судья Васина расследование ФБК.
Четвертая — записи, в которых речь идет о взятке Усманова Шувалову и о цензуре в «Коммерсанте».
Пятая — еще одна публикация о даче взятки Шувалову.
Шестая — на сайте ФБК, публикация «Он вам не Димон»
Седьмая — публикация «Усманов будет платить налог с российских недр в Швейцарии» на сайте Навального.
Восьмая — статья «Шувалов на вечеринке Усманова», где говорится о том, что вице-премьер Игорь Шувалов полетел на Сардинию и участвовал в вечеринке на яхте Усманова.
Девятая — та же публикация на сайте ФБК.
Десятая — публикация на сайте, где упоминается цензура в «Коммерсанте».
Одиннадцатая — публикация на сайте ФБК, где снова говорится о цензуре в «Коммерсанте».
Двенадцатая — видео с канала Навальный Live, передача «Кактус», где Навальный говорит: «Боже мой, Алишер Усманов переживает, что его обвинили в преступлении» и рассказывает о его судимости.
Истец просит опровергнуть сведения из этих публикаций, которые порочат честь и достоинство Алишера Усманова. Опровергнуть на тех же страницах, где они были размещены.
В иске приводятся формулировки, которые истец требует опровергнуть. По каждой публикации отдельную — судья все их зачитывает.
Представители Усманова говорят, что они исковые требования поддерживают. Ответчики — что не признают в полном объеме.
Адвокат Падва просит сначала задать вопрос ответчику — признают ли они, что публиковали эти сведения, и признают ли они эти сведения в принципе порочащими. Чтобы выяснить, надо ли это отдельно доказывать.
Навальный:
— Да, данные сведения содержатся, но мы не считаем их порочащими.
Юрист ФБК Вячеслав Гимади говорит, что они считают, что эти сведения в полной мере соответствуют действительности.
Теперь объяснения со стороны истца, объявляет судья. Она разрешает Падве говорить сидя.
Тот говорит, что один из центральных вопросов — публикация утверждения о якобы данных Усмановым взятках, в том числе о взятке Медведеву путем передачи усадьбы.
— Мы не отрицаем, что Усманов подарил или передал фонду усадьбу, но мы категорически возражаем, что это была взятка. Что это была взятка Медведеву, и что фонд принадлежит Медведеву. Мы утверждаем, что Медведев никакого отношения к фонду не имеет. Поэтому нет никаких оснований рассматривать дарение фонду как дарение Медведеву, — говорит адвокат.
Падва описывает, что согласно законодательству — там понятия собственника фонда вообще не существует — фонд принадлежать никому не может. Он самостоятелен. «Это не объект права, а субъект права», — заключает он.
Падва рассказывает о различных фондах и отличиях благотворительного фонда от других.
Кроме того, никто не мог бы получать от фонда какую-то прибыль, объясняет адвокат. Фонд не зарабатывает деньги и существует на пожертвования.
Физические лица ничего не получают от фонда даже в случае его ликвидации, закон этого не подтверждает.
Поэтому когда говорят, что это «фонд Медведева», ответчики «должны доказать, что он действительно пользовался этим фондом — каким образом? Как он пользовался имуществом этого фонда? Что он, жил там? Рыбачил?»
— Мы утверждаем, что никаких доказательств не представлено, не было никаких оснований для утверждений в публикации, — говорит Падва.
Кроме того, в публикации есть «совершенно произвольная сумма стоимости этой усадьбы» — 5 миллиардов. Оценку по сравнению с некими другими ценами на Рублевке он считает некорректной и «абсолютно завышенной».
— Цифра 5 миллиардов — она неслучайна, она конечно, оглушает. Не может быть, чтобы было подарено! Даже человеком очень богатым, которого они, на мой взгляд необоснованно, называют олигархом, — возмущается адвокат.
Падва говорит, что никаких фактов взятки не представлено — ведь взятку дают за какие-то действия или бездействие. Ничего этого не приведено.
— Если Медведев получил взятку в пять миллиардов, то что-то же должен он быть сделать в пользу Усманова? Ничего не приводится, — настаивает адвокат.
В публикациях не доказано, что фонд принадлежит Медведеву, там не доказана стоимость усадьбы и не доказано, что Медведев получил что-то от этого дарения и совершил какие-то действия в пользу Усманова, резюмирует адвокат.
— Чтобы объявить человека на весь мир взяточником и взяткополучателем, надо более ответственно относиться к словам и фактам, — разводит руками Падва.
Эти утверждения совершенно необоснованны, говорит он.
Второе, переходит он, Навальный утверждал, что Алишер Усманов был обвинен в мошенничестве или изнасиловании — Падва запнулся, и теперь они с Сергеевой ищут точную формулировку Навального. «Осужден то ли за мошенничество, то ли за изнасилование».
— И это пишет адвокат! Который понимает, что если человек осужден почти 40 лет назад, ведь это судимость в прошлом веке, которая не может не быть погашена. Неприлично называть человека преступником за то, что он за что-то был осужден 40 лет назад. Тем более осужден в СССР, где, уж кому как ни Навальному знать, как шли суды, творились страшные дела, хлопковые дела! — восклицает Падва.
Он говорит о том, что Верховный суд Узбекистана реабилитировал Усманова, признав, что дело было сфабриковано. И признал, что это была расправа над его отцом высокопоставленным прокурорским работником.
— И после этого, не доказав, что реабилитация — это фальсификация, он бросил походя свою фразу! — говорит адвокат.
Теперь Падва переходит к публикациям про «Коммерсант»:
— Мы утверждаем, что никакой цензуры Усманова не было, что он не вмешивался в редакционную политику, — замечает он.
Все заявления, процитированные в исковом заявлении, порочат Усманова, настаивает адвокат: «Меня удивляет, что ответчик это не признает. Если они пишут, что Усманов дал взятку, так что это, его украшает? Конечно, такие сведения являются порочащими».
Пока что Падва заканчивает.
Представитель ФБК Жданов говорит, что истец не явился, поэтому он спросит его представителей. Он спрашивает, знаком ли истец с Дмитрием Медведевым? При каких обстоятельствах они познакомились? Связано ли знакомство с деятельностью Медведева в «Газпроме»?
Падва говорит, что не будет отвечать на такие вопросы, поскольку они «являются переложением бремени доказывания на истца».
— Вы можете рассказать об условиях сделки между Усмановым и «Соцгоспроектом»?
— Не буду, и считаю это противозаконным, есть институция, которая позволяет любому гражданину не доказывать свою невиновность, — отвечает Падва.
Навальный говорит, что суд дал возможность задавать вопросы, и просит истца отвечать на эти вопросы. «Истец Усманов строил дом для себя или с целью передать кому-либо?» — спрашивает он.
— Я не знаю, для кого он строил этот дом и строил ли он сам, — говорит адвокат Падва.
— Существуют ли документальные подтверждения, что дарение дома было частью грандиозной многоступенчатой, как он говорит сам, саги?
— Существуют.
— Они могут быть представлены?
— После того, как вы представите. Вы должны доказывать.
На вопрос о том, вел ли истец с землей девелоперскую деятельность, Падва не отвечает.
Навальный зачитывает цитату из РБК, где Усманов говорит, что «договорился с Ильей Елисеевым <...> об обмене участками: взамен участка с домом в Знаменском Усманов получал участок рядом со своим домом на Рублевском шоссе, где фонд "Соцгоспроект" также планировал развивать девелоперский проект».
Утверждение о том, что дом был передан в обмен, по словам Падвы, Навальный неверно понял.
Суд говорит, что суду не очень понятны вопросы Навального. Тот объясняет «простой факт» о том, что один участок был куплен, а другой передан Усмановым фонду «Соцгоспроект»: «А потом Усманов и другие говорят, что это было частью "девелоперского проекта", но следов этого проекта нигде нет».
Падва настаивает, что они объяснят свою позицию только после того, как ответчик представит доказательства.
— Вы, друзья мои, придумали классную вещь, отказали нам во всех ходатайствах, на вопросы наши не отвечаете… — начинает Навальный.
Стороны и суд договариваются, что тогда они стадию вопросов перенесут и будут их задавать позже.
Падва говорит, что на некоторые вопросы он готов сейчас дать ответы.
— Вы на полном серьезе пытаетесь убедить нас, что увольнение сотрудников с публичным объяснением, что он, Алишер Усманов, посчитал публикацию «хулиганством», это не цензура? Или вы говорите, что это не Усманов увольнял?
— Вы на самом деле искажаете. Там нигде он не сказал, что он уволил. Там он говорит, что «со вчерашнего дня отправлен в отставку», — возражает Падва.
— Вы заявляете, что Усманов не увольнял Ковальского?
— Да. Не отправлял в отставку.
Представитель Усманова Крылов возражает, что Навальный перекладывает на истца бремя доказывания. Навальный отвечает, что у них есть такое процессуальное право.
Он спрашивает у Крылова о «схеме уклонения от уплаты налогов» Лебединским ГОКом. Тот говорит, что это лишь мнение Навального, а схемы такой нет. Крылов просит говорить о конкретных сделках, чтобы оценивать каждую из них.
На вопрос о том, получает ли Усманов дивиденды от Михайловского и Лебединского ГОКа, представитель прямо не отвечает.
Судья прерывает их разговор о налогах и ценах, требуя, чтобы они вернулись к предмету иска — публикации порочащих сведений.
Жданов замечает, что постановление Верховного суда о диффамации (распространение не соответствующих действительности порочащих сведений) накладывает на истца обязательство доказывать, что сведения были распространены в форме утверждения о фактах. В деле же нет никаких экспертиз на эту тему.
Теперь ответчик дает пояснения. Сначала Жданов:
Он говорит, что разочарован отказом в удовлетворении ходатайств. Сейчас он объяснит, какие факты являются их предположениями, а какие — утверждениями.
ФБК утверждает — фондом «Соцгоспроект» руководят связанные с Медведевым люди, Илья Елисеев и Алексей Четвертков.
Он рассуждает о том, что «такие подарки никто не делает», и что передача резиденции такой огромной стоимости «является ничем иным как взяткой». Юрист настаивает на давнем знакомстве и давних отношениях Усманова и Медведева.
«Безусловно, имуществом фонда "Соцгоспроект" Медведев пользуется», — говорит он.
Именно в период председательства Медведева «Газпром» продавал Лебединский и Михайловский ГОК компании «Интерфин», генеральным директором которой был Усманов. То есть его предпринимательская деятельность прямо зависела от Медведева, настаивает Жданов.
Жданов говорит о «притворной сделке», которой Усманов объясняет передачу участков.
Относительно публикаций Навального про Шувалова Жданов говорит, что непонятно, о каких именно фактах утверждений идет речь. Все, что они приводят на эту тему в расследовании ФБК, основано на публикациях западных СМИ, таких как Wall Street Journal.
Жданов цитирует закон о том, что учредитель не имеет права вмешиваться в деятельность СМИ. А высказывания Усманова об увольнении Ковальского, по его словам, свидетельствуют об обратном. «Газете.ру» он прямо говорит, что «ранее не вмешивался» в деятельность издательского дома, а теперь, значит, вмешался, следует из слов Усманова.
— Таким образом, истец осуществил цензуру по политическим мотивам, он даже говорит, о каких публикациях идет речь.
Относительно судимости Усманова — речь не идет об утверждении, говорит Жданов. Это фраза-предположение, основанная на книге свидетеля Мюррея, которого сегодня не стали допрашивать.
Теперь юрист рассказывает о сделках по приватизации Михайловского и Лебединского ГОК, контроль над которым перешел к Усманову. Он описывает схемы, с помощью которых, по их мнению, бизнесмен уклонился от налогов.
Он резюмирует, что к утверждению о взятке все остальные сведения «свалены до кучи» и объявлены порочащими утверждениями.
Навальный:
— Как можно настолько все извращать? Настолько черное называть белым?
Он возмущается, что сейчас представители Усманова утверждают, что он не увольнял Ковальского.
Навальный напоминает о коллективном письме журналистов в защиту главреда «Власти» Максима Ковальского.
— Это был декабрь 2011 года, а что у нас было в 11-м году? Огромные митинги на улицах Москвы!
По словам оппозиционера, Усманов демонстративно увольняет журналистов, чтобы доказать свою лояльность и снова показать себя верным кремлевским «холуем». Вот и сейчас Усманов прикрывает Медведева и пытается превратить это в спор между Навальным и Усмановым — чтобы увести разговор от коррупции и воровства премьер-министра России. И не только иск, Усманов устраивает целое шоу с видеообращением и конкурсом мемов («Вы знаете, что такое мемы?»).
— Это попытка переключить внимание. Мне горько и печально, что уважаемые адвокаты участвуют в этом развлекательном шоу. Никакое расследование не будет удалено, и мы еще сильнее его будем распространять, нравится это Усманову или нет, — обещает Навальный.
Он зачитывает цитату из Гражданско-процессуального кодекса о том, что в случае затруднения в получении доказательств, суд обязан помочь ответчику получить их. А суд им во всем отказывает.
Навальный продолжает, что все, что рассказывается в интервью о сделке с усадьбой — «ложь от первого до последнего слова», которая опровергается теми же выписками из Росреестра. А если эта сделка прикрывала другую сделку, то это «притворная сделка», которая должна быть признана ничтожной.
Политик рассказывает о взаимосвязанных фондах, имуществом которых пользуется Медведев и его родственники. «И именно поэтому, ваша честь, вы отказали нам в допросе Елисеева, Четверткова и Головачева», — настаивает Навальный.
— Про Шувалова. Удивительные вещи! А почему вы не подали на Wall Street Journal в суд? Это классное расследование, к сожалению, сделал не я.
Все претензии надо предъявлять иностранным журналистам, советует Навальный.
— Если вы в принципе хотите, чтобы я и ФБК молчали о странных отношениях Шувалова, Медведева и Усманова, то этого не будет, — подчеркивает Навальный.
По его словам, из-за цензуры никто не напишет об отдыхе Шувалова на яхте Усманова.
Навальный переходит к фразе про то, что Усманова судили «то ли за мошенничество, то ли за изнасилование». Он ссылается на публикацию, где об этом говорится. Навальный замечает, что в расследовании ФБК не говорится о судимости Усманова, потому что, действительно, это было давно.
Навальный признает, что судебная система в СССР была несправедлива и сажала невинных людей, но Усманова посадили в 1980 году, и нет никаких сведений о том, что он был политзаключенным; он ничего не говорил о своем деле после распада СССР. Суд независимого Узбекистана тоже не вызывает доверия.
— Вы хотите, чтобы я поверил узбекскому суду 2000 года? Куда пришел друг президента Каримова и ему выписали нужное решение? — смеется Навальный.
Наконец, политик говорит о том, можно ли считать переход предприятия от государственного контроля в частные руки — конечно, это приватизация, отмечает Навальный.
По его словам, он никогда и не утверждал, что Усманов участвовал в залоговых аукционах. Но Усманов участвовал в приватизации, когда сам себе продал эти два ГОК, а «Газпромом» руководил Медведев, который Усманову «оказывал покрывательство». «Ровно об этом сказал Березовский в интервью, которое вы отказались рассматривать», — заключает Навальный.
Нет сомнений и в том, что «Усманов недоплачивает налоги годами» и занимается «трансфертным ценообразованием», продавая руду своим же оффшорам и тем самым занижая налоговую базу.
Он просит в полном объеме в иске отказать.
Выступает Вячеслав Гимади, представитель ФБК, на сайте которого появлялась информация о взятках и о цензуре в «Коммерсанте». По его словам, предположение о взятке подтверждается выписками из реестров. Юрист повторяет, что Усманов участвовал в приватизации государственных активов.
«Обмен участками», на который ссылается Усманов, это «притворная сделка», снова повторяет он.
Про цензуру и увольнения в «Коммерсанте» Гимади повторяет доводы о заявлении Усманова в «Газете.ру». Сведения, опубликованные ФБК, являются достоверными, говорит он.
Суд переходит к стадии вопросов.
Адвокат Падва спрашивает Навального, давал ли тот интервью «Эху Москвы», указанное в иске. «Думаю, да», — отвечает Навальный.
Падва цитирует оттуда фразу: «Это единственное место, где мы непосредственно следов Дмитрия Медведева не обнаружили».
Навальный поясняет, что да, в ФБК утверждают, что участок входит в «конгломерат медведевских фондов» и был получен в качестве взятки. По их предположениям, там живет его родственник. Падва ворчит, что «но доказательств у вас нет».
Про фразу «Этот фонд был создан Медведевым и управляется его людьми» Навальный настаивает, что «это отрицать невозможно». «Да, мы это утверждаем и считаем это доказанным», — говорит Навальный обо всем, что касается взятки Медведеву.
Падва:
— Вы можете в суде предъявить какие-то дополнительные доказательства?
— Могу, но суд их не принимает, — отвечает Навальный.
В суде происходит небольшая заминка: приставы выгоняют из зала мужчину, который внезапно с места начал кричать про то, что «суд покрывает коррупционные преступления».
Падва расспрашивает Навального о его утверждениях о налоговом резиденстве Усманова — «это предположение, основанное на публикациях СМИ» о том, что Усманов утерял налоговое резидентство в России, которые его пресс-служба не опровергает. Более того, по его словам, само по себе это не может быть «порочащим сведением».
Насчет заявления Усманова Навальный напоминает, что все его слова «совершенно однозначно интерпретировали» и журналисты обратились к нему с письмом по поводу цензуры.
Навальный объясняет, что все, сказанное о взятке — это утверждения, на которых он настаивает. Информация о взятке Шувалову — это утверждения не его, а западных изданий. Предположение о судимости за изнасилование — это предположение, основанное на публикации Крейга Мюррея.
Теперь вместе с представительницей Сергеевой они снова проходятся по всем публикациям, к которым предъявлен иск — выясняют, утверждение это или нет.
Стороны застопорились на пункте четыре, потому что Навальный не может понять, что именно они оспаривают — там целиком страницы из его фейсбука, где упоминается Шувалов.
«Если вы говорите о том, что я считаю Шувалова мерзким жуликом, то да, я считаю его мерзким жуликом, запишите огромными буквами», — говорит он.
Про следующий пункт Навальный говорит, что информация о взятке Усманова Шувалову появилась в американских газетах, в своем посте он привел гиперссылки на публикации.
— То есть вы не утверждаете, что Усманов давал взятку Навальному? — оговаривается Сергеева.
Все смеются.
— В этой публикации я распространил свое мнение о публикациях западных журналистов, отвечает политик.
Публикации, которые касаются цензуры и полета Шувалова на вечеринку — это утверждения, говорит Навальный. Он замечает, что сам факт полета здесь никто не оспаривает.
Слова о недоплате налогов и том, что Усманов «часть преступного правящего клана» — это все утверждения.
Судья объявляет перерыв на 10 минут.
У Падвы «маленькое ходатайство»: «если уж возникали вопросы о судимости», он просит приобщить к делу справку от апреля 2017 года, «из которой видно, что данных о судимости Усманова не имеется» и документ из Верховного суда, где говорится, что бизнесмен был раньше осужден по статьям 117 (хищение государственного или общественного имущества путем присвоения или растраты), 129 (мошенничество) и 119 (хищение государственного или общественного имущества путем мошенничества) УК, но по решению военной коллегии Верховного суда Узбекистана приговор отменен и Усманов реабилитирован — это справка от июня 2010 года.
Никаких данных о преследовании за изнасилование нет.
Кроме того, есть решение Тушинского районного суда Москвы от 6 декабря 2011 года, который уже рассматривал этот вопрос и признал несоответствующими действительности факты о том, что Усманов якобы судим за изнасилование.
Юрист Жданов не понимает, почему этот факт подтверждается решением Тушинского суда, и почему не представляются материалы суда из Узбекистана — из них бы все стало ясно.
Представители Навального снова возвращаются к ходатайству об истребовании материалов из Узбекистана — судья повторяет, что будет его решать после исследования материалов, которые уже есть в деле.
Судья перечисляет материалы, которые есть в деле — протоколы осмотров интернет-страниц Навального и ФБК.
Изучение материалов закончено:
— Переходим к разрешению ходатайств, которые были заявлены стороной истца, — говорит судья Васина.
Она приобщает документы представителей истца о судимости Усманова.
Теперь адвокат Падва просит возможность допросить двух свидетелей, оба они пришли в суд. Это Владимир Желонкин, гендиректор АО «Коммерсант», и Сергей Яковлев, главный редактор «Коммерсанта». Их хотят допросить об участии Усманова в деятельности издательского дома.
Судья отказывает, поскольку нет необходимости в допросе, суд будет давать оценку доказательствам.
Теперь у представителя Крылова ходатайство о приобщении договора и актов приема-передачи имущества Усманова фонду «Соцгоспроект». Фонд в ответ на адвокатский запрос сообщил, что пожертвование было частью сделки с Усмановым, который хотел расширить свой участок. Ответчик «выдает обычную сделку за преступление», говорит адвокат.
Юрист ФБК Жданов просит время на ознакомление с представленными документами.
Кроме того, Крылов говорит, что отправил адвокатский запрос в фонд «Соцгоспроект» и там ответили, что часовня на участке в Знаменском была построена по заказу фонда уже после заключения договора пожертвования между Усмановым и «Соцгоспроектом». Ранее Навальный отмечал, что на участке, который Усманов передал фонду, возведена православная часовня. Сам Усманов настаивал, что он мусульманин.
Ввод часовни в эксплуатацию — 2011 год, говорит представитель. Никакого отношения к ней Усманов не имеет.
Адвокат Элеонора Сергеева просит приложить два документа относительно Шувалова и Усманова, которые «объясняют суть сделки» и раскрывают ее доходность, которая противоречит данным, приведенным в публикациях.
«Эта сделка не является никакой тайной», — говорит адвокат.
Она много рассказывает об американских законах и комиссиях, куда подавались сведениях о сделках, судья просит ее не отклоняться от ходатайства.
Еще один документ — письма Pricewaterhouse Cooper — об этой сделке, где подробно приведены и обоснованы все суммы сделки. Доходность сделки составила порядка 200%, упоминает Сергеева.
Также представители миллиардера просят приложить справку из налоговой о том, что с 2003 по 2016 год Усманов заплатил более 12 млрд рублей налогов. Также есть справки о том, что все эти годы Усманов был налоговым резидентом России.
Судья объявляет перерыв 10 минут на ознакомление ответчика с представленными документами.
— 10 минут?! Ваша честь, вы издеваетесь? — возмущается Навальный.
Стороны вернулись в зал. Навальный говорит, что невозможно изучить документы за 10 минут.
«Мы отказываемся выражать свое мнение, потому что нам не дали прочитать, что там — 140 страниц, многие из них на английском языке», — объясняет он.
Жданов говорит, что это, безусловно, нарушение права на ознакомление с материалами дела и просто издевательство. «Мы не высказываем мнение по ходатайству, просим занести в протокол нарушение наших прав», — говорит юрист.
Судья напоминает, что еще будут прения, перед которыми представители ФБК смогут ознакомиться с документами. Суд их приобщает.
Судья Васина переходит к ходатайствам ответчиков: она перечисляет все ходатайства о допросе, которые были отложены с утра.
Она спрашивает мнение представителей Усманова об этих свидетелях. Те говорят, что они против, потому что все ответы есть в представленных ими документах.
Васина отказывает в вызове свидетелей — в этом нет необходимости.
Судья возвращается к ходатайству о приобщении выписок из Росреестра и удовлетворяет его.
Юрист Жданов говорит, что просил бы об отложении заседания, чтобы сравнить эти выписки с представленными договорами. Навальный поддерживает его и просит отложить заседание до пятницы, так как появилось много новых документов. Представители истца не против отложить.
Судья отказывает.
Еще ходатайство об истребовании документов из Узбекистана — по словам Навального, его нужно затребовать и посмотреть.
Теперь стороны обсуждают договоры и бумаги по пожертвованию и передаче имущества, на которых есть печать Усманова, но нет печати Росреестра. Поэтому представители ФБК просят истребовать договор именно у Росреестра.
Иван Жданов дополняет ходатайство и просит запросить не только договор, но и все регистрационное дело.
Представитель Алишера Усманова говорит, что они никогда не ссылались на договор дарения. По его словам, предприниматель получил право собственности на этот участок по договору дарения, а передал по договору пожертвования — оттуда и два договора, указанных в Росреестре.
Суд отказывает в этом ходатайстве.
Теперь у Навального ходатайство о вызове Владимира Желонкина и Сергей Яковлева из «Коммерсанта», которые уже и пришли в суд.
Навальный говорит, что эти свидетели подписывали письмо, где расценили действия Усманова как давление на журналистов, и работали в «Коммерсанте» (имени Желонкина в списке подписавшихся нет). Важно допросить их по этим обстоятельствам.
Судья отказывает — в этом нет необходимости.
Навальный просит обозреть письмо журналистов, где они заявляют «о факте цензуры, который был осуществлен непосредственно Алишером Усмановым». Ответчики предлагают прямо сейчас посмотреть его с ноутбука. В этом судья также отказывает.
Жданов говорит о сомнениях в подлинности представленного документа — договора пожертвования — и просит суд проверить его, отправив на экспертизу. Сомнения вызывают подписи и даты составления документа.
Представители истца против — у них нет никаких сомнений относительно документов.
Судья Васина уходит в совещательную комнату для вынесения определения по экспертизе.
Навальный вышел из здания суда и рассказывает журналистам, что Усманову «не удастся отвлечь внимание от Медведева».
По словам Навального, Усманов хочет удалить расследование ФБК и прекратить распространение информации. «Этого не получится, каким бы ни было решение суда, который и судом назвать-то сложно», — заключил оппозиционер.