Прошлое заседание началось с перестановок в коллегии присяжных заседателей — присяжная №6, сославшись на семейные обстоятельства, отказалась участвовать в судебных заседаниях. На ее место был назначен присяжный №13.
Стороны процесса продолжили обсуждать мобильные телефоны, изъятые у подсудимых во время задержания и затем при обысках. Подсудимые и их защитники утверждают, что устройства в последствии были перепутаны следователями и приписаны не истинным их хозяевам.
Прокуроры зачитали протокол обыска, состоявшегося 7 марта в одном из домов деревни Козино Одинцовского района, где жили Хамзат Бахаев и братья Анзор и Шадид Губашевы. В документах, принадлежавших братьям, была обнаружена расписка, согласно которой в 2014 году Анзор одолжил гражданину Гараеву 8 млн 320 тысяч рублей под 24%. Происхождение этих денег, отметил Губашев, не имеет отношения к рассматриваемому делу.
Кроме того, на предыдущем заседании прокуроры огласили показания украинской модели Анны Дурицкой, находившейся с Борисом Немцовым в день его убийства. Ранее ей отправляли повестки о вызове в суд, однако получила ли она их — неизвестно.
Дурицкая рассказала следователям, что днем 27 февраля она прилетела в Москву, где у выхода из Шереметьева ее встретил Немцов. Они поехали к нему домой, после чего разъехались по делам. Спустя несколько часов они встретились в Bosco Cafe в ГУМе, откуда решили прогуляться до дома пешком. На Большом Москворецком мосту она услышала несколько хлопков, которые сначала приняла за звук от петард. Затем она увидела, как Борис Немцов падает на землю, а по мосту от них отъезжает легковая машина. Девушка бросилась к водителю грузовой оранжевой машины и попросила его вызвать полицию. Водитель отказался и посоветовал звонить самой. Когда девушка вернулась к месту покушения, то увидела там прохожего, вызывавшего на место сотрудников МВД. «Я поняла, что Борис мертв», — пояснила она.
Присяжным зачитали протокол проверки показаний Дурицкой на месте. Их также должны были ознакомить с видеозаписью с показаниями Дурицкой на Большом Москворецком мосту, однако отложили просмотр до следующего заседания.
В зал зашел председательствующий судья Юрий Житников. Адвокат потерпевших Вадим Прохоров ходатайствует о том, чтобы приобщить и исследовать книгу Бориса Немцова «Исповедь бунтаря», в частности девятую главу — «Чеченский узел» и другие фрагменты.
Он также ходатайствует о допросе журналиста Александра Рыклина и политика Ильи Яшина, одного из самых близких знакомых Немцова. «Он был одним из первых, непосредственно приехавших на мост после случившегося. Последние несколько дней он постоянно контактировал с Борисом Немцовым», — говорит Прохоров о Рыклине. Он добавляет, что и Яшин был в числе первых, кто приехал на Большой Москворецкий мост.
Житников читает книгу, которую принес Прохоров, и материалы дела с допросом Рыклина. Прохоров отмечает, что он был допрошен в ходе следствия в отсутствие адвоката.
Прокурор Мария Семененко говорит, что сторона обвинения согласна с ходатайством адвокатов потерпевших. Дадаев с другими подсудимыми что-то обсуждает по-чеченски и смотрит на обвинителей.
Адвокат Дадаева Марк Каверзин не возражает против ходатайства о допросе свидетелей. «Что касаемо книги, можно на минуточку», — просит адвокат у судьи книгу. Прохоров уточняет, что фрагменты книги уже приобщены к делу.
Прохоров поясняет, что просит приобщить всю книгу, но «особый интерес» вызывает девятая глава. Он достает еще один экземпляр «Исповеди бунтаря» и передает его Семененко.
— Я предлагаю так поступить. Давайте мы ее посмотрим, а потом выслушаем сторону защиты, — говорит судья.
Муса Хадисов говорит, что книга не представляет из себя доказательство по делу, а адвокат Садаханов согласен с приобщением книги, если это поможет судебному следствию. Подсудимые согласны с адвокатами.
Житников также предупреждает стороны, что при присяжных не должны обсуждаться личные характеристики Немцова и его политическая деятельность. Ходатайство о допросе Рыклина и Яшина судья удовлетворяет, но «в части существа дела».
Прохоров соглашается с этим и просит определиться с ходатайством о книге до допроса Рыклина. Адвокат настаивает, что в этой главе существенно для процесса «взаимодействие Немцова с чеченскими структурами».
«Тогда мне надо будет книгу сначала посмотреть», — говорит судья Житников после просьбы Прохорова сначала разобраться с ходатайством, а потом уже допрашивать свидетелей. Он читает книгу.
Житников передает книгу обратно защитникам. Тем временем, Каверзин обсуждает что-то с Дадаевым и Анзором Губашевым.
Каверзин обращается к судье и говорит, что книга была опубликована в 2007 году, за несколько лет до убийства. «В этой книге Борис Ефимович высказывает личную позицию о происходящем в Чечне», — говорит адвокат, замечая, что о подсудимых в книге не сказано. «Люди, которые находятся на скамье подсудимых, вообще родились в Ингушетии. Один из подсудимых родился в Дагестане», — добавляет он.
«Гособвинение трактует данное обвинение как неполитическое. Здесь [книга] касается его политических взглядов, — говорит адвокат Каверзин. — Когда сторона защиты просила вызвать в суд корреспондентов, которые 2 марта сообщили на всю страну, какие гильзы использовались при убийстве Немцова, суд отказал. Хотя они имеют отношение к расследованию». Речь идет о корреспондентах «Коммерсанта», публикация которых обсуждалась на одном из предыдущих заседаний.
Каверзин согласен на приобщение книги, но без исследования указанной главы в присутствии присяжных.
Адвокат Хамзата Бахаева Заурбек Садаханов также говорит, что в книге Немцов делился личным взглядом на политическую ситуацию в Чечне и России, и какое отношение она имеет к делу, неясно. «Оставляю на усмотрение суда», — говорит Садаханов.
Прокурор Семененко отвечает Каверзину: «Мы считаем, что именно эти подсудимые причастны к совершению убийства, к организации совершения убийства Бориса Ефимовича Немцова. В данной главе идет речь о том, как Немцов коммуницировал с лицами Чеченской республики. Мы не говорим о том, чтобы оглашать всю главу, но о том, чтобы показать присяжным, что есть такая книга, которую Немцов написал, что она называется «Исповедь бунтаря», что он не простой человек, и к нему подошли и убили его. Выдержки из этой главы гласят о том, как он относился к теракту в Норд-Осте. Мы говорим о том, чтобы показать, чем он занимался посредством этой книги, и чтобы присяжные понимали, кто был Борис Ефимович».
Адвокат Темирлана Эскерханова Анна Бюрчиева выступает против оглашения фрагментов книги. Она также интерпретирует мотив обвинения и адвокатов потерпевших как попытку показать присяжным — «вот видите, какие чечены, он к ним так хорошо относился, а они его взяли и убили». «Поэтому, ваша честь, я считаю, что не надо разжигать межнациональную рознь», — говорит адвокат.
Судья отклоняет ходатайство о приобщении книги — он ссылается на то, что в деле уже есть ее фрагменты и остальное не имеет отношение к делу. В зал приглашают присяжных.
В зал заходит свидетель Александр Рыклин. Он подходит к трибуне. «Рыклин Александр Юрьевич, Москва, 4 мая 1958 года [рождения]», — говорит свидетель. Судья предлагает положить ему куртку на скамейку рядом с двумя сотрудниками ОМОН; один из них подходит к трибуне и поправляет ему микрофон.
Подсудимых Рыклин не знает. Семью Немцова знает. Судья:
— Какие с ними отношения?
— Ну по-разному, Жанну Немцову, старшую дочь, неплохо знаю.
— Неприязнь, личные счеты есть?
— Нет.
Житников просит не давать показания о данных, «характеризующих личность Немцова», и его политической деятельности.
— Ваша честь, ну, его убили за политические взгляды.
— Дело в том, что это не предъявлено нашим подсудимым в официальном обвинении, — отвечает судья.
— Ну это понятно всем гражданам нашей страны.
— Вы за всех граждан не говорите.
Адвокат Прохоров просит рассказать об общении с Немцовым и общении с ним в последние дни:
— Мы состояли в одних политических организациях, «Солидарность», прежде всего. Мы были друзьями, вместе отдыхали, ездили за границу, вместе встречали Новый год.
— Как часто вы общались?
— Ну, несколько раз в неделю. Если не встречались, то созванивались точно.
Адвокат просит вспомнить последние дни февраля:
— На 1 марта был запланирован большой протестный марш. И все дни, которые предшествовали его убийству, последний раз мы общались, кажется, в среду. Соответственно это было 25 февраля. Мы с ним обсуждали по телефону всякие проблемы по организации марша и перспективы. Я хотел с ним пересечься еще до марша и спросил у него — может он со мной встретиться, например, в пятницу, 27-го. И он сказал: нет, тут ко мне девушка приезжает, мне не до тебя будет. И он сказал, что приедет Дурицкая.
— А вы знакомы с Дурицкой?
— Да.
Рыклин говорит, что близкие Немцова знали о его отношениях с Дурицкой.
— Во время того телефонного разговора он мне сказал, что в пятницу сначала пойдет на «Эхо Москвы». Это было очень важно для нас, потому что это были последние дни перед маршем. А потом он должен был встречаться с девушкой. Детали я не знаю.
— А вы с ним встречались дома [у Немцова]?
— Много раз.
— А он где жил?
— На улице Малая Ордынка, это прямо у метро «Новокузнецкая».
Прохоров спрашивает о примыкающих улицах — Климентовский переулок, Большая Ордынка, Пятницкая улица.
— А где у него был офис?
— Ну, у него было много офисов. Офис ПАРНАСа на Пятницкой.
— А как это далеко от его дома?
— Ну минуты две.
— А как давно вы знакомы?
— Я думаю, что наиболее интенсивно мы общаться стали, когда он был вице-премьером. Это 1997-1998 год.
Адвокат Прохоров просит рассказать, известно ли Рыклину об угрозах политику.
— Я был свидетелем одного эпизода, который описан в его книжке. Это был 2002 год, съезд чеченского народа. Он приехал по приглашению Ахмата Кадырова. С ним была группа журналистов и, соответственно, я.
При встрече был и Рамзан Кадыров, добавляет свидетель: «Он тогда еще был молоденький парень».
— Был перерыв, мы вышли на улицу покурить. Стояли в группе с кем-то, и недалеко от нас стояла группа молодых чеченцев, среди которых, как мне объясняли, стоял и Рамзан. И оттуда понеслись явные угрозы. Было очевидно, что это исходило от той группы, в которой находился Рамзан Кадыров. После этого, еще до окончания перерыва, к нам подошел Ахмат Кадыров и сказал Борису, что, наверное, ему лучше не ночевать в республике, что он ему даст охрану и «лучше вы, ребята, валите в Ингушетию».
По словам Рыклина, после этого Немцов действительно уехал в сопровождении охраны в Ингушетию. Свидетель предполагает, что Ахмат Кадыров считал реальными угрозы со стороны компании, в которой был Рамзан Кадыров.
— Я просила бы прекратить такие вопросы, — говорит адвокат Темирлана Эскерханова Анна Бюрчиева. — 2002 год!
— Представитель потерпевших, я прошу вас допрашивать свидетеля в пределах предъявленного обвинения. 2002 года там нет, — вмешивается судья. Он просит присяжных не принимать во внимание эти показания.
Рыклин отмечает, что «для Кавказа 12 лет — ничто». У Прохорова вопросов больше нет.
Бюрчиева продолжает допрос:
— Вы знали, что у Немцова есть загородный дом?
— Вы знаете, я слышал, что он у него есть, но деталей не знаю.
— Что он там проживал, ночевал, вам известно?
— Знаете, я не следил за тем, где он ночевал.
— И где он находится не знаете?
— Нет, не знаю.
— И никогда там не были?
— Нет.
Теперь вопросы задает адвокат Садаханов:
— Можете ли вы свои слова об угрозах Немцову в Чечне подтвердить документально?
— Вы хотите, чтобы я документально запись предоставил?
— Я ничего не хочу. Я спрашиваю, есть ли доказательства.
Судья прерывает защитника и просит не обсуждать события 2002 года.
— Вам известно кто, где, когда убил Бориса Немцова? — интересуется Садаханов.
— Вроде этих молодых людей обвиняют...
— Не считая материалы дела, СМИ, мурзилки.
— Нет, конечно.
Адвокат Муса Хадисов, защитник Анзора Губашева:
— Организаторы марша протеста кто были? По чьей инициативе организовывался марш 1 марта?
— Мне кажется, как и все большие предыдущие марши, организация марша была общим делом — в ней участвовали и ПАРНАС, и «Солидарность», и Навальный.
— Были ли угрозы по поводу проведения этого марша?
— В мой адрес?
— Кому-либо.
— По поводу марша? Я этого не слышал.
Адвокат Бюрчиева:
— Когда-либо вам Борис Ефимович говорил, что у него есть враги? На февраль 2015 года? Недоброжелатели?
— Да, говорил.
— Он говорил о конкретных лицах?
— Он называл источник угрозы. Во-первых, Кремль. А второй источник — из Чечни. Это он глобально говорил.
— Скажите, он представлялся бунтарем?
— Ну, он не называл себя так. Представляете, человек представляется: «Я бунтарь».
Судья снова попросил не спрашивать о личности Немцова.
Садаханов:
— Скажите, вы когда говорили Кремль, вы кого-то конкретного имели в виду?
— Нет.
— Как здание?
— Да.
В зале смеются.
Адвокат Каверзин:
— Вам известно что-нибудь о высказываниях Немцова с сентября 2014 года по 27 февраля 2015-го? Какие-то отрицательные [высказывания] в сторону журнала Charlie Hebdo?
— Ну, он каким-то образом комментировал эти карикатуры. Но признаться, тон этих комментариев я не помню. Но когда случилось это ужасное несчастье и появилась версия, что это ответ на его реакцию на Charlie Hebdo, я сразу подумал, что это полная ерунда.
Адвокат просит судью не снимать его вопрос сразу, а выслушать формулировку до конца:
— Когда Кадыров-старший разговаривал, кто после этого погиб — Немцов или [Ахмат] Кадыров?
— Оба.
Магомед Хадисов, адвокат Шадида Губашева, спрашивает, поступали ли угрозы Немцову в Ярославской области и обращался ли он после этого в полицию.
— Слушайте, что-то было. Какое-то заявление в полицию Борис писал, но деталей не помню, — говорит Рыклин.
Допрос Рыклина закончен. Вызывают Илью Яшина.
В зале произошла какая-то заминка. Пристав зашел в зал и обратился к судье, после чего Житников спросил: «Что там с вашим свидетелем?». Через пару минут Яшин все же заходит в зал; он смотрит на подсудимых.
Судья:
— Где работаете?
— Партия ПАРНАС, заместитель председателя.
Судья Житников объясняет ему права, но Яшин смотрит на Дадаева. Некоторые присяжные с интересом рассматривают самого Яшина.
Лично Яшин не знаком с подсудимыми. Семью Немцова «знает очень хорошо». Судья снова просит не говорить о личностных чертах Немцова и его политических взглядах.
Адвокат Прохоров:
— Расскажите про историю вашего знакомства с Борисом Немцовым, как часто вы общались и, по возможности, вести это (рассказ — МЗ) к февралю 2015 года.
— Близко мы стали общаться в 2007-2008 году. Немцов пригласил меня поучаствовать в создании движения «Солидарность». С этого момента мы стали общаться как близкие друзья. Позже мы участвовали в политической работе в партии ПАРНАС. Я был руководителем его избирательной кампании в Сочи, когда он баллотировался в мэры Сочи. Я возглавлял его кампанию в Ярославской области. В последние годы мы общались почти каждый день. У нас были доверительные отношения. Немцов был у меня в гостях, я у него. Обсуждали личную жизнь.
— А где вы бывали у него в гостях?
— Я много раз был у него дома на улице Малая Ордынка.
Прохоров вновь просит назвать прилегающие улицы.
Яшин вспоминает, что на Пятницкой улице рядом с рестораном «Корчма» расположен офис ПАРНАС, где Немцов «осуществлял основную профессиональную деятельность».
— Еще я помню, он дом арендовал дом в поселке Лужки. Там жила его гражданская жена Ирина Королева, вместе они воспитывали младшую дочь. Я слышал, что он приобрел дом в поселке «Бенилюкс», но я там не бывал.
Прохоров спрашивает Яшина о событиях февраля 2015 года:
— Февраль 2015 года был связан для нас с подготовкой марша, демонстрации. Немцов предлагал повестку, прилагал большие усилия, чтобы как можно больше людей пришло. Тогда нагнеталась такая атмосфера ненависти вокруг. Тем не менее, Немцов лично призывал участвовать в демонстрации, спускался в метро, раздавал листовки. Собственно, в день убийства у него был эфир на «Эхе Москвы», на котором он рассказывал о марше.
— 27 февраля его видели?
— Нет, в последний день его не видел. Я видел его в среду, 25 февраля.
— А на месте убийства были?
— Да, я его видел уже убитым. Мне позвонила Ольга Шорина, пресс-секретарь ПАРНАС. Я был в кафе Artefaq, она мне позвонила и сказала, что Немцова убили на «Большом мосту» и ей Аня позвонила. Я сначала приехал на Большой Каменный мост, потому что не понял. А потом на Большой Москворецкий.
— Собственно, там я увидел тело Немцова, недалеко от него гильзы. Я позвонил нескольким знакомым нашим общим, сообщил, что случилось.
— А кому?
— Я вам позвонил, Ольге Шориной, Рыклину. Постепенно начали собираться люди, приехали полицейские, сотрудники Следственного комитета. Но когда я приехал, там еще не было никого, кроме нескольких полицейских.
Прохоров просит рассказать об угрозах.
— Ну, ему часто поступали угрозы. Он даже обращался в правоохранительные органы. Угрозы носили публичный характер — в социальных сетях. Угрозы носили и личный характер. Года за три до убийства он жаловался, что угрозы поступали его сыну. Они были направлены на прекращение его политической деятельности.
Яшин вспоминает, что на Немцова нападали: в Ярославле в него бросали яйца, завязывалась драка, также ему на машину унитаз сбрасывали.
— Всерьез Немцов опасался только одного человека — Рамзана Кадырова, — говорит Яшин. — Он понимал, что он создает проблемы ярославским политикам, что создает проблемы оппонентам в Москве, но всерьез угрозы он ожидал от Рамзана Кадырова.
— Он это сам говорил?
— Да. Он еще это в книге писал, которую мне подарил.
Судья Житников:
— Когда поступали угрозы?
— Я говорю об угрозах, которые поступали ему в 2014-2015 году.
— А последний раз когда?
— Последний раз угрозы, связанные с Кадыровым, мы обсуждали в 2014 году, — говорит Яшин. Он вспоминает, что тогда Немцов опубликовал видео с чеченскими силовиками, пересекающими границу России и Украины, и оставил свой комментарий. Это было в конце 2014 года, уточняет свидетель.
— Последний раз риски, связанные с Рамзаном Кадыровым, мы обсуждали в середине-конце 2014 года.
— У меня больше нет вопросов, — говорит Прохоров.
Семененко интересуется, что говорила Дурицкая после убийства Немцова.
— Не помню точно, что она говорила. Она плакала, вроде говорила, что ей страшно. Ну, в общем, женская такая, извините, реакция.
Яшин вспоминает, что помогал Немцову купить продукты в «Азбуке вкуса» перед приездом «Баунти», то есть Анны Дурицкой.
— Сколько времени занимала поездка от дома до офиса ПАРНАС?
— Офис был в пешей доступности. Минуты за 3-4 можно было дойти.
— А Пятницкую, 25, проходите, когда идете в офис ПАРНАС?
— Да.
— А что на Пятницкой, 25, обозревается — дом, работа?
— Я не помню так.
— А мы вам сейчас поможем, — говорит Семененко и просит принести карту в зал.
Прокуроры ставят фанеру с картой на диванчик, на котором до этого сидели омоновцы (их попросили пересесть). Показывают присяжным и Яшину.
Семененко показывает адрес дома Немцова и офиса ПАРНАС и просит описать обзор от Пятницкой, 25, строение 1. Яшин вспоминает, что мимо этого дома шел от квартиры Немцова до офиса ПАРНАС.
От этого дома видны Климентовский переулок, Малая Ордынка, Голиковский переулок.
— Как далеко расположена улица Большая Татарская от дома Бориса Немцова?
— Спокойным пешим шагом минут 5-7, наверное.
— Если идти от дома Немцова или ехать на машине — сколько до ГУМа?
— Если идти пешком получится, наверное, быстрее. Если без пробок, я думаю, минут за 10 можно доехать.
Прокуроры меняют карту.
Яшин объясняет, что на Малой Ордынке одностороннее движение, поэтому надо ехать в объезд. «Прогулочным шагом минут за 10-12 дойдете», — добавляет свидетель.
— Скажите, какое расстояние от Раушской набережной до Большого Москворецкого моста? Вы же москвич, хорошо знаете.
— Ну, они очень близко, минуты две, наверное.
— По метражу скажите.
— Ну метров 200, наверное.
— Назовите, пожалуйста, телефон Бориса Ефимовича Немцова.
— Я на память не помню. Помню, что есть цифры 49.
Судья разрешает посмотреть в телефонной книжке.
— Вот, Борис Немцов. 8 903 729 29 79, — говорит Яшин.
Прокурор Семененко показывает Яшину фотографии гильз и трупа Немцова из фототаблицы к протоколу осмотра места происшествия. «Ко мне уже подбежала Дурицкая, гильзы я не рассматривал», — комментирует фотографии Яшин. Он видел только две гильзы.
Еще вопрос у Прохорова — про Большую Татарскую улицу:
— А там был какой-то объект, связанный с Борисом Ефимовичем?
— Да, конечно. Там была квартира, которая принадлежала Немцову.
— В собственности у него?
— Насколько я знаю, да. Там располагался офис «Солидарности».
Адвокат Каверзин спрашивает, сколько всего квартир и домов было у Немцова — две квартиры в Москве, дом в Лужках и дом в поселке «Бенилюкс». Яшин не знает, когда Немцов купил этот дом и кто там жил.
— Когда вы приехали и увидели Дурицкую, она подбежала к вам. Вы ее спрашивали, кто совершил преступелние, кто стрелял, откуда, сколько людей было?
— У меня не было возможности задать такие вопросы, потому что наше общение длилось около минуты и она была в истерике. Было понятно, что человека убили и задавать какие-то вопросы...
Между Каверзиным и судьей завязалась перепалка, поскольку Житников попросил не задавать повторные вопросы.
Теперь адвокат спрашивает об угрозах Немцову из-за публикации видео с чеченцами в «республиках ЛНР и ДНР».
— Давайте я уточню, что я сказал. Он в связи с тем, что опубликовал эту информацию, считал серьезными риски угрозы лично со стороны Кадырова и подконтрольных ему структур.
— А Чеченская республика находится в составе РФ?
— Формально да.
Судья снимает вопрос, на который уже получен ответ.
— Может, он называл конкретные номера телефонов, фамилии людей, которые в связи с этими обстоятельствами высказывали угрозы?
— Он упоминал угрозы в социальных сетях, но от кого они, он мне не говорил.
— Он общался с вами на тему, что ему нужна охрана, защита? Может, он для этого обращался в правоохранительные органы.
— Да, он обращался в правоохранительные органы, мне неизвестно точно, когда. Он сообщал об угрозах, личностях людей, которые угрожали, но дело не довели до конца сотрудники правоохранительных органов. Он периодически привлекал сотрудников охраны, когда были массовые мероприятия, например, на митингах. В обычной жизни он пренебрегал вопросами личной безопасности, хотя понимал риски.
— Вот в тот день 27 февраля 2015 года, когда погиб Борис Ефимович Немцов, звонил он вам? Может, с 19 часов до 23-х.
— Нет, последний раз мы с ним общались 25-го числа.
— Известно ли вам, рассказывал ли вам Немцов, что с октября 2014 года по февраль 2015-го за ним постоянно следует какой-то автомобиль, наблюдают, следят какие-то люди, возле дома он замечает каких-то людей, может описать этих людей, видит машины, которые за ним следят?
— Я помню разговор в конце 2014 года, мы в Ярославле были. Мы так, полушутя, знаете, у представителей оппозиции часто такие разговоры, что телефоны слушаются. Он говорил, что ему кажется, что за ним какие-то люди ходят. Я тогда пошутил, что это паранойя. Но он сказал, что ему кажется, что какое-то наружное наблюдение за ним осуществляется, но без деталей.
Шамсудин Цакаев начинает задавать вопрос Яшину, но тот перебивает его и просит представиться. Представившись, адвокат продолжает задавать вопрос об участии чеченцев в конфликте на востоке Украины.
— Это была официальная информация, что чеченские отряды защищают мирное население?
— Дело было не в видео, а его комментарии, — говорит Яшин. — Он трезво оценивал риски, [связанные] с публикацией видео и своими комментариями.
— Получается, Немцов был против того, что эти отряды находятся на этой территории?
— Немцов говорил, что Кадыров наносит ущерб интересам нашей страны.
— То есть там чеченские добровольческие отряды защищали мирное русское население, и Немцов был против этого?
Яшин повторяет, что Немцов называл это нарушением украинских и российских законов, а также ущербом интересам России.
Исправлено 1.12.2016 в 11:57: защитник Заура Дадаева Шамсудин Цакаев спрашивал Яшина, был ли Немцов против нахождения чеченских добровольческих отрядов на востоке Украины, а не Кадыров.
Теперь вопрос задает адвокат Садаханов:
— Где планировалиось провести протестный марш?
— В Марьино.
— Вы сказали, что в связи с подготовкой марша организаторам поступали угрозы. Немцов входил в число организаторов?
— Да.
— Борис Немцов публично высказывал опасения за свою жизнь от конкретного государственного деятеля?
— Вы про Кадырова говорите?
— Я не про кого-то конкретного говорю. Я вас спрашиваю.
— Еще раз. В случае массовых демонстраций Немцов и меня предупреждал, и других коллег, что чеченские силовики могут приехать и выполнять карательные функции. Да, он опасался тех боевиков.
— Имелось в виду — кроме Кадырова еще кого-то опасался?
— Конечно, говорил, что кроме них у Немцова были политические оппоненты — движение НОД, группировки, связанные с движением «Наши». Но этих людей Немцов считал хулиганами и считал, что от них исходят хулиганские угрозы.
— Вам известно, при каких обстоятельствах был убит Немцов. Не касаясь материалов дела, СМИ. Непосредственно у вас была информация?
— Я все на следствии сказал. Что вас конкретно интересует?
— Известно ли вам, каким способом, при каких обстоятельствах?
— Я сказал на следствии. Другой информации у меня нет.
Муса Хадисов интересуется, видел ли Яшин маркировку гильз, которые лежали около тела Немцова. Свидетель отвечает отрицательно.
Хадисов спрашивает о реакции политика на расстрел редакции журнала Charlie Hebdo.
— Немцов был возмущен терактом. Он был человеком православным, но терпимым к другим религиям. Он говорил, что нельзя убивать людей за карикатуры, он критиковал людей, которые с именем пророка идут убивать художников и апеллировал к муфтиям, что они должны работать с молодежью, и говорил, что ислам — это мирная религия.
Темирлан Эскерханов молится.
Адвокат Цакаев:
— А Немцов предлагал карикатуры на территории России распространять?
— Нет, об этом мне ничего неизвестно.
— Он критиковал и сами карикатуры, и тех, кто стрелял?
— Он критиковал за радикализм.
— Сами карикатуры он критиковал?
— Не помню.
Садаханов:
— Вы имеете в виду, что Борис Ефимович был против посягательства на кого-либо?
— Я, конечно, не юрист, Заурбек. Мы с вами знакомы не первый год и мне кажется, что вы задаете наводящий вопрос.
После переформулированного вопроса Яшин говорит, что Немцов был гуманистом и выступал против расстрела художников за карикатуры.
У подсудимых вопросов к Яшину нет. Прокурор Алексей Львович спрашивает, говорил ли Немцов после приезда Дурицкой, чем они планируют заниматься, какие места посетить.
— Честно говоря, насколько я помню, он планировал проводить с ней время дома, в квартире на Малой Ордынке. Я не расспрашивал.
— Теперь известно, что они шли из Bosco Cafe перед убийством. Вам известно, какие еще места они посещали? Если известно.
— Там было кафе рядом с домом его. На улице Большая Ордынка, на углу с Климентовским переулком. Там они вроде были.
— А бывал ли Немцов в гостинице Украина? Может, с вами?
— Нет, со мной точно не был... Не помню.
— А вы знали номер Дурицкой?
— Да, но она потом номер поменяла.
Допрос Яшина окончен.
— Я могу остаться?
— Да, вы можете пройти в зал, присесть.
Теперь Семененко будет показывать видеозапись проверки показаний на месте Анны Дурицкой, которую начали смотреть накануне.
На записи трое человек, один из которых следователь, Дурицкая и адвокат Прохоров. 28 февраля 2015 года 15:51. Двое других мужчин — полицейские из ЦАО. «На улице у нас пасмурная погода сегодня», — говорит следователь, добавляя, что съемку ведут при естественном освещении.
— Вчера в 10:20 по киевскому времени я вылетела рейсом Киев-Москва. В аэропорту Шереметьево меня встретил Борис Немцов вместе с водителем. Мы выехали в сторону дома, по пути заехали в аптеку, которая находится на улице Большая Ордынка. После этого зашли домой. В пять часов я пошла в магазин. В 19:15 мы вышли на улицу, я поехала в салон. Борис пошел пешком на радио «Эхо Москвы». После салона я вышла и пошла пешком в сторону ГУМа. Там я написала сообщение Борису, что буду ждать его в кафе Bosco. Потом объяснила ему, как пройти. Примерно в 23:15 мы вышли из кафе и пошли в сторону дома. Пройдя около моста, я услышала некие хлопки, подумала, что это какие-то петарды под ногами, начала смотреть под ноги, увидела, что он падает. После 5-6 выстрелов увидела автомобиль светло-серого цвета, который уехал неизвестно куда.
После этого следователь предложил провести проверку показаний на месте и начать ее в квартире политика.
В 16:01 съемку заканчивают. После этого следователь с Дурицкой и адвокатом едут в квартиру Немцова. Следующая запись начинается в 16:31 у дома 3 на улице Малая Ордынка. «Сюда мы приехали в 14:30 с Борисом вчера из аэропорта», — говорит Дурицкая, закутанная в коричневый платок. Приехав к дому, пара пошла в квартиру политика.
С 14:30 до 17:00 они были дома, потом до 17:40 Дурицкая была в магазине.
После семи вечера пара рассталась у дома — Дурицкая пошла в салон «Тай Спа» на Пятницкой улице.
На этом запись заканчивается. Следующая начинается в 16:45. На заднем фоне слышен звон колоколов. «Вчера в 19:30 я приехала в машине Range Rover в салон», — говорит Дурицкая. Там она провела около 45 минут и вышла уже после восьми часов вечера. Затем модель пошла в сторону ГУМа.
Постепенно из зала уходят корреспонденты.
В 17:28 следователь с Дурицкой сидят в машине у ГУМа на улице Ильинка. «Я пришла приблизительно в 20:30. Я ходила по магазинам около часа и где-то без пяти десять я пошла в кафе Bosco», — говорит модель. Вскоре к ней присоединился Немцов, а потом они вышли из ГУМа на улицу — на Красную площадь.
Немцов и Дурицкая пошли в сторону Большого Москворецкого моста. Следователь предлагает поехать туда, но Прохоров говорит, что там «огромная толпа». Запись обрывается на разговоре Прохорова и следователя.
Следующая запись 17:32 — участники следственных действий едут на машине по маршруту, которым шли Немцов и Дурицкая: мимо храма Василия Блаженного, затем заезжая на Большой Москворецкий мост. На записи видна толпа людей, растянувшаяся по тротуару. Машина замедляет ход, приближаясь к месту убийства. «Дальше, — говорит Дурицкая. — Вот, где цветы». Автомобиль останавливается. Дурицкая смотрит на мост, пока следователь описывает для протокола место, где они остановились.
— Машина, из которой стреляли, ехала по какой полосе?
— Я не знаю, я не видела машину.
— Ну, когда она отъезжала, — говорит Прохоров.
— Я не помню, — отвечает Дурицкая, добавляя, что шла ближе к проезжей части.
На видео голос следователя перекрывает звук из рации, а затем запись прерывается.
Теперь обвинители предлагают огласить протокол осмотра предметов — детализации номера телефона Анны Дурицкой за 27 февраля 2015 года.
12:44 — аэропорт Шереметьево.
12:44 — там же.
12:58 — звонок на номер Немцова там же.
13:07 — город Химки.
13:19 — Лениградское шоссе.
13:34 — улица Тверская.
13:55 — улица Ильинка.
14:26 — Большая Ордынка, дом 25, строение 1. В зону действия базовой станции входит и дом Немцова.
17:35 — улица Пятницкая. «Она сходила в магазин за продуктами», — комментирует Семененко.
17:38 — улица Большая Ордынка.
20:35 — зона охвата — Большой Овчинниковский переулок, там же находится салон «Тай Спа».
21:05 — улица Ильинка, где находится ГУМ.
21:14 — Ильинка.
21:31 — Ветошный переулок. «Тоже ГУМ», — говорит Семененко. Потом снова Ильинка, снова Ветошный переулок.
21:45 — Красная площадь. «До 23:36», — комментирует прокурор.
23:26 — снова улица Ильинка. «Перемещение в сторону храма Василия Блаженного».
23:28 — улица Ильинка.
23:40 — улица Варварка. «Которая охватывает Большой Москворецкий мост».
В 23:39 был звонок на номер 112.
Прокуроры показывают данные детализации присяжным.
Судья спрашивает подсудимых, нужно ли им показать на карте также маршрут Дурицкой и Немцова. Подсудимые просят показать; Дадаев и Эскерханов улыбаются. Им показали маршрут.
Теперь прокуроры представят вещественные доказательства. Показывают присяжным журнал консьержки с Веерной, 46. Это тетрадь формата А4 с голубой обложкой, на листах расчерчена таблица.Там записан номер с четырьями нолями. Каверзин спрашивает Дадаева, чей это номер — подсудимый говорит, что его.
Прокурору Семененко нужно взять еще вещдоки, поэтому судья объявляет перерыв до 15:15. Присяжные ушли из зала, после чего адвокат Каверзин обратился к судье и попросил показать один файл. Адвокат поясняет, что попросил включить первую запись проверки показаний Дурицкой, потому что сначала ее показывали без звука — он появился через несколько секунд.
Вернулся судья Житников. В зале остались только двое родственников обвиняемых и трое корреспондентов. Заходят присяжные.
— Уважаемые присяжные, у нас детализация номера Немцова за 27 февраля, — говорит Семененко.
Файл с детализацией на диске. Детализацию покажут присяжным с ноутбука прокуроров. На диске детализация номера Немцова с 1 января 2014 года, но покажут только данные за 27 февраля 2015 года. «Первое соединение 11:37 — Истринский район, поселок Чистяково», — говорит Семененко.
12:25 — поселок Глухово Красногорский район. 12:58 — аэропорт Шереметьево, звонок Дурицкой. 13:30 — Ленинградский проспект. 14:12 — Малая Ордынка. 14:49 — улица Пятницкая. 15:30 — Большая Ордынка.
Снова Пятницкая улица, снова Большая Ордынка. 19:55 — улица Арбат, 10. «Как раз это "Эхо Москвы"», — говорит Семененко.
20:44 — входящий звонок от Дурицкой. 21:53 — зона действия базовой станции — Хрустальный переулок, 1.
Семененко уточняет, что у Немцова «Билайн» и базовая станция отличается от той, что у Дурицкой (улица Ильинка), потому что у той МТС. Обращает внимание, что телефоны, которые были у убийц, — тоже «Билайна».
«Дальше они в Bosco Cafe», — говорит Семененко. 23:51 — «это уже после убийства», базовая станция — Раушская набережная.
«Еще вот какой момент. Это нам будет необходимо завтра. Запишите, пожалуйста, номер базовой станции в Хрустальном переулке, дом 1 — 36955», — обращается к присяжным Семененко. Она поясняет, что у каждой базовой станции есть свой номер.
Детализацию показывают подсудимым.
Присяжных отпускают. Заседание возобновится завтра в 12:00.