На предыдущее заседании защита Надежды Савченко пригласила для допроса двоих экспертов: сотрудника «МТС-Украина» Андрея Иванова, который в 2014 году устанавливал и обслуживал вышки сотовой связи в Луганской области, и заведующего отделом компьютерных и телекоммуникационных исследований Минюста Украины Евгения Тимко (он отвечал на вопросы об особенностях определения времени съемки и других параметров видеофайлов).
Иванов по просьбе защиты собрал данные контроля базовых станций в районе города Счастье, поселков Стукалова Балка и Металлист, а также в Луганске и записал их на диск, а кроме того, подготовил заключение, проанализировав эти данные. Отвечая на вопросы адвоката Ильи Новикова, специалист рассказал, что 17 июня 2014 года (в день обстрела, во время которого погибли журналисты ВГТРК) вышли из строя несколько базовых станций в районе Стукаловой Балки и поселка Металлист.
По словам Иванова, телефон Савченко, с которого звонили в 10:44 17 июня, не мог находиться вблизи Стукаловой Балки, так как соединение проходило через базовую станцию в Луганске — а она находится слишком далеко и, кроме того, не в зоне прямой видимости (между поселком и этой станцией — холм). Что касается СМС с телефона Савченко, отправленного в 10:46, его она могла отослать по дороге из поселка Металлист в Луганск, считает специалист. Соединения после 11:00 производились уже из Луганска, полагает Иванов, причем Савченко все время находилась в одном месте, перемещаясь в пределах 200-300 метров.
Савченко заявила в суде, что выводы специалиста подтверждают ее алиби — по словам подсудимой и ее адвокатов, в момент обстрела 17 июня, в корректировке которого ее обвиняют, украинская военнослужащая уже была задержана сепаратистами и находилась у них в плену.
Впрочем, если показания эксперта Иванова суд выслушал, то приобщить его заключение, в котором те же выводы изложены подробно и с обоснованием, отказался, сославшись на то, что специалист выполнил эту работу на территории Украины. Предвидя такое развитие событий, адвокат Новиков представил заключение, выполненное Ивановым повторно — уже в России, в городе Каменске-Шахтинском. Но и этот документ суд отверг, сославшись на то, что у сотрудника «МТС-Украина» нет патента трудового мигранта для работы в России.
О патенте сотрудники прокуратуры спрашивали и второго эксперта, Евгения Тимко. Он настаивал, что не занимался трудовой деятельностью, а провел научную консультацию, что не запрещено делать без специальных разрешений. Суд с этим не согласился и отказался приобщить к делу экспертизу, выполненную Тимко. Впрочем, задать вопросы специалисту адвокату Новикову все же удалось, он выяснял у Тимко, как проводится экспертиза видеофайлов, как устанавливается, редактировались ли они и когда были сняты. Представители гособвинения допросить специалиста не успели, ему придется явиться в Донецкий городской суд еще раз.Сегодня из числа защитников Савченко присутствуют только Илья Новиков и Марк Фейгин. Эксперта, допрос которого не успели завершить на прошлом заседании, сегодня не будет.
— Уважаемый суд, мне передали сообщение от Тимко. «По семейным обстоятельствам, до 6 февраля я не смогу участвовать, прошу известить о других возможных датах моего выступления», — зачитывает Новиков.
По его словам, заявление передали через проводника поезда. Судья зачитывает ходатайство защиты о вызове специалиста Евгения Тимко, пообещавшего за свой счет приехать из Киева.
Обвинение, тем временем, просит не приобщать заключение специалиста Тимко, поскольку оно, по их представлению, получено незаконным путем. Прокурор: «Фактически, исходя из ответов эксперта, нам непонятно, почему Тимко привлечен к данному уголовному делу. Заключение эксперта было получено незаконным путем. Он не мог проводить экспертизу».
В итоге суд постановил не приобщать заключение эксперта.
— В Российской Федерации специалисты такого типа существуют, нет необходимости привлекать иностранного эксперта, — поясняет судья.
Адвокат Новиков настаивает, что эксперт имел право делать заключение, поскольку это «не трудовая деятельность» — эксперт не получал деньги за дорогу и проживание.
— Мы не нанимаем иностранного работника, мы привлекаем его к уголовному процессу. Сам Тимко сравнил свою миссию с деятельностью врача – врач не заключает договор перед тем, как оказать помощь желающему.
По мнению Новикова, суд прикладывает «неразумные усилия», чтобы не допустить эксперта до процесса. Он просит разрешения огласить часть сделанного им заключения. Адвокат Фейгин в это время не показывает интереса к происходящему и смотрит в экран ноутбука. Судья спрашивает, не против ли он ходатайства Новикова.
— Не очень надеюсь на законные действия суда, но я поддерживаю ходатайство, — поднимается Фейгин. — Вот суд заинтересовался, есть ли патент у фирмы, в которой работает эксперт. Это не юрисдикция суда, суд этот вопрос вообще не должен волновать. У нас и так много проблем, поскольку преступление совершено на территории другого государства. Мы не можем ни на место проехать, ни документы нормально получить. А вы принципиально отказываетесь принимать доказательства невиновности Савченко.
— Вы сами читайте свои законы, законники, — говорит Савченко.
— Так, я делаю замечание подсудимой и Фейгину. Оставьте свои эмоции в стороне, — говорит судья.
— Да пожалуйста, — ворчит Фейгин.
Прокуратура выступает против оглашения и приобщения экспертизы, но свою позицию толком не аргументирует.
— Вы хоть статью назовите, на которую ссылаетесь при отказе, — говорит Савченко.
— Подсудимая, не надо отчитывать государственное обвинение, — одергивает ее судья.
— Да ну… — машет рукой Савченко.
Судьи решают в ходатайстве отказать.
— Процедура его получения незаконна, мы уже это обсуждали. Иностранный гражданин без разрешения на работу не может осуществлять на территории Российской Федерации любую деятельность даже безвозмездно. Проверить, получал ли он деньги или нет, невозможно, поэтому законодатель принял соответствующие законы, защищающие трудовую деятельность граждан, — говорит председательствующий судья Леонид Степаненко.
Савченко за последнее время, пока она держит голодовку, очень сильно осунулась.
Новиков просит изучить другое заключение эксперта Тимко, которое было подготовлено еще в Киеве. Поскольку эксперт готовил заключение на территории Украины, это значит, что разрешение на работу ему не нужно, напоминает Новиков. Он передает суду заключение, судьи склонинились над бумагами.
Фейгин и Савченко поддержали ходатайство. Обвинение против: «Я напомню, что заключение специалисто выполнено за рамками 453-й статьи УПК. Защитники вправе собирать доказательства, но только на территории РФ».
Савченко: «Вы понимаете разницу, да? Обвинение может по всему миру доказательства искать, а мы только по России».
Суд в приобщении заключения отказывает.
Адвокат Новиков говорит, что суд впадает в противоречие, отказывая в приобщении обеих экспертиз, сделанных и в России, и в Украине. Он подчеркивает, что запрос о правовой помощи могут делать только госорганы, адвокаты сделать такой запрос не могут. Свои действия Новиков называет правильными.
Илья Новиков поясняет, что в 2014 году он направлял запрос в Совет адвокатской палаты Москвы с просьбой разъяснить, может ли адвокат искать и получать данные за границей РФ, если того требует дело. В ответ ему прислали разъяснение: «Положение УПК, кодекс этики адвоката не предусматривает ограничений, запрещающих адвокату искать данные за границей. Они могут быть получены законным путем». Он передал документ судьям.
— Да, закон указывает порядок ограничения получения доказательств на территории иностранного государства, как и на территории нашего государства. У меня нет таких прав. Но вот получить справку я могу, и это мое право подтверждает адвокатся палата. Прошу суд принять к сведению эти материалы при оценке моих следующих ходатайств.
Суд объявляет пятиминутный перерыв.
Тактика суда на процессе Савченко понятна -давать говорить защите, не беспредельничать, но ни одного письменного доказательства не приобщать
— Mark Feygin (@mark_feygin) 25 января 2016Перерыв закончился. Защитник Фейгин поддерживает ходатайство своего коллеги о приобщении документа из адвокатской палаты.
— Я хочу, чтобы госдеятели – прокуратуры, суды – знали, какие у вас тут бесправные люди. Меня похитили в другой стране, но вы не даете мне защититься. Вот Хроленко привез доказательства в ведре, и вы ему слова не сказали, — горячится Савченко.
— Подсудимая, оценку доказательствам пока никто не давал, — оправдывается судья.
— Проблема в том, что вы не приобщаете ничего, что потом можете объективно рассмотреть. Вы не даете никакой возможности, не даете защититься!
Прокуратура против приобщения – ответ адвокатской палаты не является доказательством по делу.
В ходатайстве отказано. Защита называет это решение необоснованным.
Судья говорит о поступившем заявлении эксперта Тимко и зачитывает документ о том, что сейчас прибыть в Россию он не может.
— Сторона защиты не против продолжить заседание без эксперта?
Все не против и обвинение тоже, хотя прокуроры сомневаются, что эксперт не приехал по уважительной причине.
Суд вызывает эксперта на 27 января.
Адвокат Новиков ходатайствует об оглашении нескольких документов. Прокуроры считают, что материалы не имеют прямого отношения к делу, но суд разрешает их зачитать. Изучать их будут после перерыва, который продлится до 14 часов.
Новиков во время перерыва заверил, что Савченко не собирается просить Владимира Путина о помиловании: «Захотят — помилуют и так, без прошения». По его словам, времени для маневра у российских властей не так уж и много: «Савченко обещает начать сухую голодовку и сделает это».
Адвокаты после заседания. Фото: «Медиазона»
После перерыва адвокат Новиков зачитывает постановление следователя Маньшина, который отказался приобщать к материалам дела протоколы адвокатского опроса побывавших в плену украинских военнослужащих Синяговского и Гадзиковского, а также опрос самой Савченко. Позже этот отказ был отменен.
Новиков напоминает, что ранее в своем запросе Генпрокуратура России просила в рамках муждународного сотрудничества допросить Синяговского. «То есть эти данные были интересны следствию», — говорит адвокат.
Новиков ходатайствует об оглашении адвокатского опроса Синяговского и Годзяковского, а также протоколов их допросов. «Эти документы могут послужить основанием для вызова Синяговского на допрос в суд», — говорит защитник.
— Поясните, почему вы хотите исследовать опросы и допросы? — спрашивает судья.
— Эти свидетели дали идентичные показания, что говорит о достоверности их слов, — отвечает Новиков.
Марк Фейгин его ходатайство поддерживает. Прокурор, как водится, против: «Не реализовано право этих лиц давать показания на процессе, мы возражаем».
Суд отказывает, аргументируя отказ тем, что оглашение допроса может быть реализовано только в случае, если между показаниями в суде и письменными показаниями есть большие расхождения.
Тогда Илья Новиков просит суд огласить только адвокатские опросы, на которые эти нормы не распространяются. Прокурор не возражает, но суд все равно отказывает.
У адвоката Новикова следующее ходатайство — он просит обеспечить явку свидетеля Годзяковского в суд, поскольку сама защита не может обеспечить эту явку — Годзяковский явлется служащим вооруженных сил Украины.
Он также просит суд приобщить несколько документов: запрос в Минюст Украины от 11 января 2016 года, ответ на запрос. В адвокатском запросе Новиков говорил о необходимости вызова в суд «ряда лиц», проживающих в Украине. Он спрашивал, в какие сроки украинская сторона может вручить извещения о вызове в суд Головченко, Мурзаку, Рузмакуеву, Шинко, Пономаренко.
В своем ответе Минюст Украины заверил, что все повестки о вызове свидетелей будут переданы в соответствующие суды по месту жительства вызываемого гражданина в течение одного месяца или же в те сроки, которые попросит Донецкий городской суд. «То есть волокиты не будет», — поясняет Новиков.
Все документы адвокат передает суду.
— Прошу обратить внимание, что это не частная переписка. Это вполне официальный ответ.
Официальный вызов этих людей, говорит Новиков, дает свидетелям иммунитет. В противном случае, опасается Годзяковский, его задержат при пересечении границы с Россией. Защита говорит, что без просьбы Донецкого суда вызвать его в суд не получится. «Мы просим удовлетворить это ходатайство».
Фейгин ходатайство поддерживает. «Я боюсь за каждого украинца, приезжающего в Россию. Но если суд может обеспечить безопасность до суда и обратно, то вызывайте. Если нет — то не вызывайте», — говорит из аквариума Савченко.
Новиков добавляет, что именно Годзяковский сможет подтвердить время задержания Савченко, и он единственный, кто предварительно согласился приехать по вызову в суд, если у него будет гарантия защиты.
Прокурор не против вызова. Савченко все равно ворчит на «чертовых бюрократов» и пьет воду.
Суд отказывает в ходатайстве, называя его необоснованным.
Today. Завтра 40-й день голодовки.
Posted by Владислав Рязанцев on Monday, January 25, 2016
Аналогичное ходатайство о вызове в суд у Новикова и в отношении Тараса Синяговского — одного из украинских военнослужащих, попавших в плен вместе с Савченко. «Защита не может сама предоставить ему защиту и просит сделать это суд».
Новиков напоминает, что Тарас Синоговский был с Савченко в гольф-клубе. Именно он говорил, что Савченко по мобильному телефону командовала «стрелять-не стрелять». «Эти слова позже эксперты, как мы их называем, трактовали так, как будто Надежда координировала огонь. В деле то и дело ссылаются на «допрос Синяговского» — когда он сидел перед камерой и отвечал на вопросы сепаратистов. Но мы не знаем, угрожалили ему или нет, били или нет», — говорит защитник.
Было бы странно не допросить одного из ключевых свидетелей, замечает он.
— А вы уверены, что Синяговский преследуется в России? — спрашивает судья.
— Да у вас весь «Айдар» преследуется! — кричит подсудимая.
Адвокат Новиков говорит, что он не знает, фигурирует ли Синяговский в «большом украинском деле».
— Точно мы этого знать не можем. Но если их вызовет суд, то они смогут спокойно выступить и поехать домой.
— Россиия уже делом Савченко указала на то, что тут будут судить кого угодно и когда угодно. Синяговского били в плену, почему он должен думать, что тут ему не угрожает опасность? — поддерживает коллегу Фейгин.
Савченко поддерживает: «Своих свидетелей вы попрятали и сделали секретными. А тут получается, что наших вы защищать не собираетесь».
Прокурор: «Если суд считает нужным допросить этих свидетелй, то он может их вызвать. Утверждения о том, что свидетели боятся ехать — это только лишь слова защиты. Сторона защиты ничем не ограничена, она может привезти этих свидетелей, как привезла предыдущих».
Суд в ходатайстве отказывает.
Надежда #Савченко и ее адвокаты на сегодняшнем заседании суда. Донецк pic.twitter.com/EsLTFrOnVj
— Радио Свобода (@SvobodaRadio) 25 января 2016Следующее ходатайство после очередного «пятиминутного» перерыва. Адвокат Новиков бегло зачитывает вводную часть ходатайства и напоминает о показаниях Владимира Марецкого — священника, которого якобы пытала Надежда Савченко.
Марецкий участвовал в похищении избирательных урн в мае 2014 года. По словам представителей батальона «Айдар», при задержании он оказал сопротивление. По словам Новикова, в сентябре священника обменяли на украинских военнослужащих. Защитник считает, что его необходимо допросить в Донецком городском суде. При этом адвокат отмечает, что в документах он фигурирует то как «Марецкий», то как «Морецкий».
Новиков напоминает, что показания священника фигурируют в деле и порочат его подзащитную, поскольку он говорил о ее садистских наклонностях.
«Мы просили о проведении очных ставок Савченко с Плотницким, Русским и Марецким. Нам во всех отказали. При этом мы были уверены, что Марецкий был допрошен следователями. Оказалось, что нет. И это несмотря на то, что он присутствует в выводах психолого-лингвистической экспертизы, специалисты делали выводы в том числе и по его высказываниям», — отмечает Новиков.
Он добавляет, что исследование звонков с мобильного телефона Савчекно показало, что Надежда не могла пытать Марецкого, поскольку находилась совсем в другом месте. Таким образом, священник распространял злостную клевету, говорит Новиков, кроме того, Марецкий заведомо негативно настроен к защите Савченко, поэтому о том, чтобы адвокаты его вызвали в суд, речи быть не может.
Марецкий проживает в Луганской области, которую сейчас де-факто контролирует украинская сторона, продолжает Новиков. Повестку можно направить по его адресу проживания, «будет ли она доставлена — другой вопрос», говорит защитник.
По его словам, Марецкий может и не отказаться от посещения суда, поскольку он «довольно падкий на мировую известность».
Адвокат Фейгин поддерживает ходатайство и называет Марецкого «лжецом». «Не знаю, почему он решил дать такие показания о Савченко, может, он решил подмахнуть следствию», — пожимает плечами защитник.
Илья Новиков снова говорит об острой необходимости вызвать священнослужителя: «Мы хотим посмотреть в его лживые глаза и спросить, почему он оклеветал нашу подзащитную».
Савченко поддерживает: «Я его прощу, если он покается. Если он не будет лгать больше, я его прощу. И Бог простит. Если он человек божий и верит в ад и грех, то пусть придет сюда и скажет, как было».
Прокурор Кузнецов: «Савченко не вменяются в вину пытки Марецкого. Его слова никаким образом не характеризуют подсудимую, он не проходит свидетелем».
Суд отказывается вызывать священника.
Адвокат Новиков просит указать в протоколе возражения на действия суда и заявляет следующее ходатайство — просит приобщить технические характеристики видеокамеры Егора Русского. В частности, в инструкции указано фокусное расстояние камеры, благодаря которому эксперт мог бы высчитать необходимый для исследования угол.
Судья, не приняв пока никакого решения по ходатайству, объявляет перерыв.
После перерыва по ходатайству Новикова высказывается прокуратура, она против. Суд отказывает.
— Мое следующее ходатайство длинное, мы можем продолжить завтра? — предлагает адвокат.
— Ну, давайте хотя бы начнем, — просит судья.
— Здесь девять листов. Давайте начнем, но не обещаю, что закончим сегодня.
Новиков снова читает вводную часть – на что, согласно закону, имеют права адвокаты защиты. Затем он напоминает, что вместе с Савченко попали в плен несколько украинских военных, фамилии которых он уже перечислял в заявлении, направленном в Минюст Украины.
В своем ходатайстве адвокат Новиков приводит показания украинского военнослужащего Пономаренко, захваченного в плен 17 июня 2014 года. Тот рассказывал, что на месте захвата в плен его и других бойцов развели в разные стороны, не давая общаться. Лица сепаратистов описать он не может, но по фотографии бы их узнал. Затем они поставили Пономаренко на колени, а один из боевиков вытащил нож и попытался отрезать Пономаренко нос, но его отвлекла взорвавшаяся неподалеку мина. На носу остался надрез.
Пленного доставили в Луганск. Ему предложили перейти на сторону ополчения, но он отказался, из-за чего его избивали. Пономаренко пробыл в плену до 12 июля.
По словам пленного, он видел Савченко, прикованную к тренажеру. На ночь ей приносили кровать и пристегивали ее к ней. Он видел ее примерно до 29 июня. Потом она пропала и, по словам одного из сепаратистов, была вывезена в Россию.
Савченко неоднократно просила дать ей позвонить, но звонила, по словам Пономаренко, лишь один раз. Звонила она, по всей видимости, сестре; просила передать их матери, что все хорошо и она в Луганске.
Этих показаний Вячеслава Пономаренко, говорит Новиков, достаточно для того, чтобы вызвать его для допроса в суд. Он может дать показания, если суд обеспечит ему безопасность. Явка Пономаренко невозможна без разрешения командования, а его не получить, если не будет официального запроса, подчеркивает Новиков.
Фейгин и Савченко ходатайство поддерживают. Обвинение: «Мы уже высказывались по поводу приобщения таких опросов. Во-вторых, сторона защиты вправе вызвать свидетеля, если считает нужным. Но обвинение против приобщения опроса».
Суд полностью отказывает в ходатайстве. На этом заседание заканчивается, процесс продолжится 27 января.