Предыдущее заседание по делу об убийстве Бориса Немцова состоялось в Московском окружном военном суде в прошлую среду, 7 декабря, и по большей части было посвящено исследованию данных о передвижении Lada Priora обвиняемого Хамзата Бахаева и детализации его звонков.
Защита подчеркивала, что с 26 февраля по 1 марта машина не фиксировалась на территории Подмосковья, а 1 марта Бахаев ездил по дороге Звенигород-Николина Гора сначала в сторону Москвы, а потом обратно.
Детализация телефонных соединений номера +7 (926) 850-23-53, которым пользовался Бахаев, показывает, что во время убийства Немцова — поздним вечером 27 февраля 2015 года — подсудимый находился в зоне действия базовой станции на Молдавской улице, а начиная примерно с полуночи — на улице Ивана Франко, где, по его собственным словам, приглядывал за квартирой родственницы своей гражданской жены Галины Гусевой. Бахаев пробыл там до 1 марта, когда его машина засветилась в районе железнодорожной станции Внуково.
Вместе с тем, прокурор Мария Семененко напомнила, что Бахаев обвиняется лишь в том, что «подыскивал информацию для исполнителей убийства», а потом помог им покинуть Москву.
Семененко также рассказала суду об ответе, полученном из Департамента технологий Москвы: правительство города признало, что камера в седьмом подъезде дома №3 по Веерной улице, где снимали квартиру обвиняемые, с 24 февраля по 3 марта находилась на ремонтном обслуживании. Поэтому, как указала адвокат потерпевших Ольга Михайлова, таймер камеры выдавал вместо часов, минут и секунд бессмысленные сочетания цифр вроде 46:35:05. Чтобы восстановить реальную хронологию событий, адвокат Марк Каверзин предложил вызвать в суд свидетелей — полицейского Гусева и врача скорой помощи Голубенко, которые вечером 27 февраля выезжали в дом на Веерной по вызову.
Перед началом заседания подсудимые Бахаев и Эскерханов читали заметку «Зачистка спальных районов», опубликованную в свежем номере «Новой газеты». В ней издание приводит подробности задержания участников «Хизб ут-Тахрир».
В зал вошел судья Юрий Житников. Секретарь сообщила, что сегодня пришли свидетели Гусева и Талхигов. Адвокат Садаханов предлагает начать с Талхигова, «потому что у меня к нему всего два вопроса». На вопрос судьи Садаханов поясняет, что Талхигова он хочет спросить о телефоне, который нашли во время обыска у Бахаева, а Гусеву и ее дочь Винникову об отношениях с Бахаевым и обстоятельствах вечера 27 февраля 2015 года, когда был убит Немцов.
В зал приглашают свидетеля Дукуа Талхигова — мужчину в сером свитере на молнии с сединой и длинной бородой.
— Подсудимых знаете? — уточнил у свидетеля судья.
— Кроме Тамерлана всех знаю.
Свидетель уточняет, что до суда не знал, кто такой Эскерханов. В зал заходят присяжные. На дежурные вопросы судьи, пытался ли кто-то оказать на них воздействие или поговорить о деле, они вновь молчат.
— Вы знакомы с Бахаевым Хамзатом Алиевичем? — начинает допрос адвокат Садаханов.
— Да, знаком.
— Как давно?
— Всю жизнь, с детства, — говорит свидетель. Отношения с Бахаевым он называет дружескими.
Адвокат интересуется телефоном Samsung темного цвета, изъятым дома у Бахаева.
— Это мой телефон, — говорит Талхигов.
— Среди контактов в этом телефоне был обнаружен номер, которым пользовался Бахаев Хамзат Алиевич. Поясните, как этот номер у вас оказался?
— Потому что мы дружим.
— А вы знали, что он живет в деревне Козино?
— Да, знал.
— Как давно?
— Вообще там я жил. Он приехал и остался.
— Вам известно чем он занимался?
— Работал. По связи у него работа была.
— А название организации?
— Не помню.
— Есть ли у вас информация, кроме информации из СМИ или материалов дела, по причастности к совершению данного преступления Бахаева?
— Нет.
— Больше нет вопросов.
Адвокат Магомед Хадисов интересуется, кем работает свидетель. Он говорит, что работал водителем вместе с Шадидом Губашевым.
О поселке Чистяково свидетель ничего не знает, про поселок Бенилюкс знает, но не был там.
— Вы ранее видели Губашева Шадида и Анзора с оружием? — интересуется Хадисов.
— Нет.
— А было у него оружие ранее?
— Если бы было, я видел.
На вопрос Бюрчиевой свидетель говорит, что был знаком до суда с подсудимыми, кроме Темирлана Эскерханова. Разговоров о Немцове с ними, и в том числе с Бахаевым, у него не было.
— Один уточняющий вопрос, — говорит Садаханов. — Вы сказали, что жили в Козино, Бахаев приехал и остался. С какого времени?
— Ну, лет 12-13 [назад] это было.
— А вы являетесь близким родственником кого-то из подсудимых? — спрашивает адвокат потерпевших Вадим Прохоров.
— Да, Губашевых Анзора и Шадида, мы в одной семье выросли. Губашевы – моей родной сестры сыновья. И Дадаев, племянник, сын моей двоюродной сестры.
Отвечая на вопрос адвоката Мусы Хадисова, свидетель пояснил, что у Шадида Губашева была BMW и КАМАЗ, а у Анзора был автомобиль ВАЗ-2112. До этого они часто меняли машины.
На этом допрос свидетеля окончен. Он садится на скамейку рядом с омоновцами.
В зал заходит женщина в синей кофте и синей юбке, на плечах платок с цветочным принтом. Галина Гусева, продавец-кассир магазина мужской одежды. Один из полицейских в маске попросил Талхигова пересесть в зал. Он говорит, что не хочет, полицейский поясняет, что свидетель переговаривается с подсудимыми. Затем он все же пересаживается.
С Губашевыми свидетель соседствовала, а Бахаева называет мужем. Подсудимые ее слова подтверждают.
— Как давно вы знакомы с Бахаевым Хамзатом Алиевичем? — спрашивает адвокат Садаханов.
— С осени 2010 года. Сентябрь-октябрь.
— А в супружеских отношениях с какого времени?
— Практически сразу, а вот официально мы расписались совсем недавно – 1 июня 2016 года, в СИЗО.
— Вы совместно проживали?
— Ну большую часть. Когда я работала, мне удобнее было добираться из Москвы, по выходным я была со своим супругом в деревне Козино и иногда мы бывали на улице Ивана Франко, — говорит свидетель, уточняя, что в Москве она оставалась у родителей.
Хозяйка квартиры на Ивана Франко – дальняя родственница Гусевой, она давала ключ от квартиры, когда сама в ней не оставалась.
— 27 февраля где вы находились?
— На работе, торговый центр «Авиапарк». До 23:00.
— А после?
— А после меня встречал супруг. На автобусе до метро «Динамо», и оттуда до метро «Кунцевская» с пересадкой.
По просьбе Садаханова она более подробно описывает свой путь домой.
— 27 февраля 2015 года после рабочего дня во сколько вы встретились со своим супругом?
— Без четверти 12 ночи. Дорога у меня занимает где-то минут 50.
— А Бахаев Хамзат работал?
— Конечно.
— Где, кем?
— В городе Одинцово, он каким-то инженером был. До 2014 года. До осени, точно не помню.
— А после он чем-нибудь занимался?
— Ну где-то с первых чисел сентября он устроился на стройку, Одинцовский район.
— До какого времени он на стройке работал?
— До конца ноября.
— А в связи с чем?
— В связи с тем, что он был тяжело болен.
— Чем?
— Гепатит, в тяжелой форме.
Позже, по словам Гусевой, Бахаев лежал в госпитале в Одинцовском районе.
— Вы когда-нибудь видели Эскерханова? — спрашивает адвокат Анна Бюрчиева.
— Нет.
— А никогда не слышали, чтобы Бахаев говорил, что «у меня есть такой друган, Эскерханов»?
— Нет.
После 27 февраля Бахаев не говорил, что получил какую-либо крупную сумму, уточняет свидетель.
У Бахаева была серебристая машина, но не иномарка, отвечает на вопросы Мусы Хадисова свидетель. У Шадида Губашева была старая BMW.
— Вы сказали, что периодически проживали в Козино. Также вы сказали, что Губашевы ваши соседи. Что вы имели в виду – ваши соседи по Козино? — спрашивает адвокат Садаханов.
— У нас был общий дом, снимали дом, ребята занимали нижний этаж, а мы – верхний. Но мы не могли просто так столкнуться. Это как мини-квартиры.
Свидетель поясняет, что их комнаты были изолированы друг от друга. Судья Житников кашляет.
— А бывали случаи, что Хамзат Алиевич занимался частным извозом?
— Ну, это было, когда мы приобрели «Ладу Приору». Он настолько стеснительный человек, что не будет лишний раз останавливаться, даже если ему по пути.
— Знаете ли вы, где работал Шадид Губашев и Анзор? — спрашивает Магомед Хадисов.
— Про Анзора не знаю, а про Шадида знаю, что у него был КАМАЗ, ну Хамзат Алиевич говорил, что он работал где-то в Звенигороде.
Политикой Бахаев не интересовался, продолжает свидетель Гусева отвечать на вопросы Садаханова. За все время их знакомства Бахаев не упоминал Бориса Немцова. Магомед Хадисов спрашивает, знала ли свидетель девушку Шадида Губашева. Гусева знает только ее имя – Светлана.
— Вы тут про семь детей нам сказали. Это ваши общие дети? — спрашивает у Гусевой прокурор Мария Семененко.
— Теперь общие.
— А на момент, когда вы познакомились, сколько у Бахаева было детей?
— Шесть. Но его дети называют меня мамой, а моя дочь называет его отцом.
Судьбой бывшей супруги Бахаева свидетель не интересовалась — «зачем, это его прошлое».
26 февраля 2015 года свидетель находилась дома на улице Гвардейской, в квартире ее родителей.
— Там Бахаев бывал?
— Да, нечасто, но бывал.
— Вы на этой квартире как часто бывали, как часто оставались?
— Ну это квартира родителей, я там прописана. Повторюсь, когда я работала, я оставалась в квартире, на выходных — в Козино.
Она уточняет, что график у нее был непостоянным – два или три рабочих дня в неделю.
Семененко интересуется, известно ли Гусевой достоверно, что делал Бахаев, когда она была на работе и оставалась на Гвардейской улице. Гусева говорит, что он иногда приезжал в квартиру ее родственницы на улице Ивана Франко и оставался там, если ключ был у него.
— Чем он занимался дома?
— Наверное, домашними делами.
— На момент 26 февраля Бахаев не работал?
— Нет.
— На что вы жили?
— Ну, я зарабатывала.
Свидетель на вопрос прокурора повторяет, что иногда Бахаев зарабатывал частным извозом.
— Возвращаемся к 26 февраля. Вы на улице Красногвардейской. Бахаев – по-видимому дома [в Козино]. Как вы сказали, он занимается там домашними делами. Чем день заканчивается?
— Я поехала на улицу Ивана Франко.
— На чем поехали?
— Я пешком пошла, там 15 минут.
Гусева рассказывает, что часто созванивалась с Бахаевым.
— Вы на Ивана Франко вечером пошли, а Бахаев почему к вам не приехал?
— Потому что 27 и 26 там была хозяйка.
— Она помешала тому, чтобы Бахаев приехал?
— Не было необходимости в этот день ему туда приезжать.
— Значит, Бахаев ночью находится в Козино, как он вам сказал?
— Да.
Созванивались ли они в ночь на 27 февраля, Гусева не помнит, но полагает, что Бахаев оставался дома в деревне Козино.
Семененко переходит к 27 февраля. Утром Гусева поехала на работу. Она созванивалась с Бахаевым и тот сказал, что по-прежнему находится дома в деревне Козино.
— Чем он собирался заниматься?
— Готовиться к нашей встрече.
— Целый день?
— Ну, он отдыхал. Все может быть.
— Хороший ответ.
Около полуночи Бахаев встретил Гусеву на станции метро «Кунцевская», откуда они направились в квартиру на улице Ивана Франко. До 1 марта пара оставалась в этой квартире. До обеда они покинули квартиру. За время, проведенное в квартире, Гусева выходила из дома, а Бахаев оставался в квартире.
1 марта Гусева вернулась в квартиру на улице Гвардейской, а Бахаев – в деревню Козино.
— Чем он собирался заниматься, когда уехал в деревню Козино? — спрашивает Гусеву прокурор.
— Не могу сказать. Может, он говорил, чем собирается заниматься, но я не помню, — говорит свидетель. По ее словам, Бахаев не говорил ей, что собирался куда-то уезжать. Что 1 марта Бахаев делал в 18:25 во Внуково, свидетель не знает.
— Что было дальше, после 1 марта?
— После 1 марта я работала, находилась с родителями, потому что у меня очень тяжело больные родители. Папа после инфаркта, мама — после инсульта.
Свидетель рассказывает, что после 1 марта 2015 года не виделась с Бахаевым.
— То есть до 7 марта вы не виделись?
— Нет.
— Почему?
— Возможно, потому что у меня очень плотный график был.
— Почему он не приехал к вам, к родителям?
— Потому что не было такой необходимости.
7 марта свидетель узнала о задержании Бахаева. Прокурор Семененко просит огласить показания Гусевой, которые она дала на следствии.
Семененко объясняет, что в показаниях Гусевой есть существенные противоречия — «время прошло, человек запамятовал».
На вопрос прокурора Львовича свидетель вспоминает, что из квартиры на улице Ивана Франко она ушла примерно после 15:00.
— За весь период вашей жизни, когда Бахаев Хамзат звонил и говорил, что находится там или там, вы его во лжи уличали? — спрашивает ее адвокат Цакаев.
— Никогда.
По просьбе Садаханова Гусева называет свой номер телефона. Она уточняет, что очень давно пользуется этим номером, сим-карту покупал ей Бахаев.
— Вы Дадаева когда-нибудь видели? — спрашивает адвокат Марк Каверзин.
— Нет.
— Вы когда узнали о задержании своего супруга или каких-то других людей? Что Губашевых Анзора и Шадида задержали.
— Я узнала об этом 8 числа, я была на работе, услышала это на радио. Потом уже я увидела согнутые спины. 7-го числа я не знала, что случилось, потому что он пропал. До полудня он был на связи, потом все. Накануне, 7-го, он также должен был меня встретить, поздравить тещу.
— После задержания Бахаева вам известно, что с его документами [стало], где они были? — задает вопрос Садаханов.
— Нет, конечно. Я даже не сразу узнала, где он находится. Я не могла передать ему ни вещи, ни продукты.
— А после задержания забирали его документы?
— Да.
— Где, у кого?
— В СИЗО «Матросская тишина».
— Что вы забирали?
— Его документы на автомобиль.
Вопросы свидетелю снова задает прокурор Львович
— Вы показали, что с осени 2010 года с Бахаевым фактически в супружеских отношениях состоите. А вы на родине Бахаева были?
— Да. Ну, не сразу, Хамзат Алиевич...
— Что значит не сразу?
— Не с первого года. Сначала состоялось знакомство с его старшим сыном.
— Он старшего сына куда привозил?
— В Москву, Хамзат Алиевич привозил его на каникулы в Москву.
— А вы на родину к Хамзату Алиевичу когда ездили?
— Ну, я не помню.
После предположения прокурора, что свидетель «ездила 50 раз» на родину к Бахаеву, Гусева просит не иронизировать. Вмешивается адвокат Садаханов, прокурор Львович просит его присесть. Затем Садаханов начинает повышать голос на прокурора, суд делает замечания сторонам и просит присяжных покинуть зал.
Свидетель просит стакан воды, судья Житников разрешает выйти ей из зала. Тем временем судья делает замечание прокурору и адвокату. Житников зачитывает статьи 257 и 258 УПК, в которых определяются правила общения с судьей. Он напомнил, что при появлении судьи все встают, обращаются к нему «ваша честь» и так далее. Он также напоминает о санкциях за нарушение этих норм.
— Вам нужны такие меры воздействия? Если нужны, то продолжайте в том же духе, — говорит судья и предупреждает, что в случае повторения подобных ситуаций он будет обращаться к руководству обвинителей и руководству адвокатской палаты. Прокурор Львович извиняется. Садаханов говорит, что прокурор «уверовал в свою безнаказанность», но судья не хочет продолжать обсуждение конфликта.
В зал возвращаются присяжные. Садаханов оставляет ходатайство прокуроров об оглашении показаний Гусевой на усмотрение суда. В зал зовут Галину Гусеву, чтобы при ней огласить ее показания. Гусева пока не возвращается в зал, ей вызвали скорую помощь.
— Довели, — резюмирует Садаханов.
Магомед Хадисов пока просит разрешение на дополнительный вопрос допрошенному ранее Талхигову. Интересуется, сколько он зарабатывает. Свидетель говорит, что получает от 80 до 150 тысяч рублей.
— Смотря как работать буду, — поясняет Талхигов. Теперь к нему обращается Шадид Губашев:
— Скажите, когда вы узнали о нашем задержании?
— Свидетель, на этот вопрос не надо отвечать, он не относится к делу, — вмешивается судья и просит Талхигова присесть. Секретарь пошла за другим свидетелем — Юлией Винниковой, дочерью Гусевой.
Секретарь возвращается и говорит, что Винникова хочет дождаться врачей вместе с матерью. Садаханов предлагает в таком случае вернуться к детализации.
Таблицу звонков показывают на большом экране через проектор.
— Мы сейчас вернемся к 26 февраля, потому что в прошлом судебном заседании мы установили, что в 5 часов 52 минуты утра Бахаев находился в районе действия базы, установленной в Одинцовском районе, деревне Грязь, — говорит Садаханов.
В 9:24 телефон Бахаева зафиксировала та же базовая станция, с телефона выходили в интернет. Ровно через час – та же базовая станция.
Садаханов отмечает, что 24 ноября было установлено в суде, что в 9:49 минут ZAZ Chance был зафиксирован на улице Ивана Франко, у дома 30.
— Я хочу обратить ваше внимание, что 9:49 – это между 9:24 и 10:24, — замечает адвокат.
Прокурор указывает, что речь идет о номере телефона Бахаева, «а не о самом подсудимом».
— Хамзат Алиевич, в связи с сомнением гособвинения, 26 февраля в 9:49 где вы находились? — интересуется Садаханов.
— В деревне Козино, — отвечает Бахаев. Он вспоминает, что в тот день рано приехал домой, а потом созванивался с супругой, которая пошла на работу.
26 февраля в 21:29 Бахаев созванивался с Гусевой. В этот момент базовая станция зафиксировала местоположение номера Гусевой на улице Ивана Франко, номер Бахаева зафиксировала станция в Звенигороде, в микрорайоне Восточный.
Садаханов вспоминает, что 24 ноября в суде Семененко говорила, что именно Бахаев находился по адресу Ивана Франко.
— Я вас попрошу мои доказательства не трогать. Не надо указывать, что я сделала что-то неправильно, если я действовала в соответствии с законом, — говорит Семененко.
— Вы, конечно, можете ссылаться на доказательства обвинения, но делать выводы об их недостоверности не можете, — вмешивается судья.
Садаханов отмечает, что после каждого заседания переслушивает записи с диктофона, сделанные в ходе процесса.
Бахаев вспоминает, что 26 февраля за пределы Одинцовского района он не выезжал, мог быть где-то в районе Звенигорода, но не в Москве. Теперь адвокат переходит к 27 февраля.
— Согласно данному файлу, в 23:06 указан один адрес – Молдавская улица, 2, корпус 4. Абонент «А» – это абонентский номер, который принадлежит Бахаеву. Абонент «Б» – это абонентский номер, который находился в пользовании Галины Романовны. Вид связи –звонок. Смотрим, где абоненты. Первый абонент, то есть абонентский номер, который находился у Бахаева, находится по адресу: Молдавская улица, 2, корпус 4. Это 300 метров от метро «Кунцевская», — говорит Садаханов. Гусева находилась в это время на Ленинградском проспекте.
В зале суда запахло валокордином.
Магомед Хадисов на своем ноутбуке открывает другой файл с данными за то же время – 27 февраля 23:06:27, звонок между номерами Бахаева и Гусевой. Базовая станция зафиксировала номер Бахаева на начало звонка на улице Ивана Франко, 14. Садаханов уточняет, что это в 400 метрах от метро «Кунцевская». Разговор закончился на улице Молдавской, 2, корпус 4. Адвокат поясняет, что первая таблица – неполная, а на этой есть данные и о конечных станциях. На этом пока Садаханов заканчивает с детализацией.
— Я обратил внимание на конкретные даты, время, но если у вас возникают вопросы – вы можете назвать любое время, любую дату, мы вам предоставим данным, кто где находился, — обращается к присяжным адвокат Садаханов.
В зал заходит свидетель Юлия Винникова, 20-летняя девушка в длинном черном платье, в очках и с пучком на голове. Она называет Бахаева отцом.
— Он мой отец, а я – его дочь, — говорит она.
Винникова видела Губашевых «в доме отца». Подсудимые ее слова подтверждают.
— Как давно вы знакомы? — начинает допрос Садаханов.
— С осени 2010 года.
— Как произошло ваше знакомство?
— Меня мама познакомила, когда мне исполнилось 14 лет, мне паспорт нужно было сделать. Он мне помогал – возил по всем инстанциям.
Адвокат просит описать дом в Козино.
— Первый этаж занимали братья Губашевы, к ним я не спускалась, у них был отдельный вход. Обычный дом в деревне, ничего необычного.
— А через место жительства Губашевых можно было попасть к месту жительства Бахаева?
— Нет.
— Вы слышали от Бахаева имя Борис Немцов?
— Нет.
— Он вообще политикой интересовался?
— Нет, не интересовался.
— А чем он занимался, как вам известно? Работал?
— Он работал, занимался обслуживанием телефонных будок, но где-то последний год фирма распалась и он занимался частным извозом.
— Последний год это когда?
— 15-й. Или... Когда его забрали.
— Ну я не могу вам подсказать.
— 14-й. До того как его забрали.
Винникова не знает, сколько зарабатывал Бахаев.
Вечером 27 февраля 2015 года, ближе к полуночи, Бахаев встречал мать Винниковой, Гусева сообщила об этом своей дочери по телефону. Свидетель рассказывает, что пара собиралась в квартиру на улицу Ивана Франко, которая принадлежит их дальней родственнице, «тете Тане», и просила за ней присматривать. В квартире Гусева и Бахаев оставались до 1 марта, 28 февраля они звонили Винниковой.
— А чем Губашевы занимались? — спрашивает адвокат Муса Хадисов.
— Я не знаю, они мне только представились, чтобы знали, что ходит не посторонний человек.
Шадид Губашев улыбается. В Козино Винникова оставалась на выходных и каникулах. Машины братьев Губашевых она не может назвать: «Не разбираюсь, простите».
Прокурор Семененко спрашивает о детях Бахаева.
— Вам известно о них?
— Да, конечно.
Вопрос прокурора об их возрасте судья снимает. Свидетель не знает ничего о бывшей жене Бахаева.
— Вам известно что-то о ее исчезновении? — интересуется прокурор.
Судья снимает и этот вопрос.
— Ваш отец виделся с Губашевыми или дом был устроен так, что они не могли видеть друг друга?
— Ну на участке встречались: «Здрасьте — здрасьте».
— Но есть какая-то общая территория?
— Да, небольшой участок.
— А на втором этаже санузел был?
— Нет.
— А куда же спускался папа?
— Санузел был отдельно.
— А на первом этаже был?
— Я не знаю, никогда там не была.
— Но мы изучали, он там был.
— Это утверждение прокурора? — интересуется Садаханов.
— Да, — отвечает Семененко.
Садаханов спрашивает, зачем задавать такие вопросы свидетелю, если она сказала, что не была на первом этаже.
Последний раз в деревне Козино свидетель была зимой 2014 года, перед Новым годом. На вопросы прокурора она поясняет, что от Бахаева узнала, что он занимался частным извозом.
— И с этого он имел деньги? — спрашивает прокурор.
— Да.
— Просто ваша мама по-другому говорила. Это вы показания подкорректировали после общения с мамой?
— Мама не могла говорить, ей вызвали скорую.
Садаханов возмущается «монологом» прокурора, но судья просит не мешать задавать вопросы. Прокурор Львович интересуется, бывал ли Бахаев в квартире на Гвардейской. Свидетель говорит, что он там не бывал, но помогал родителям жены, возил тестя в больницу.
— Но в квартире на Гвардейской он никогда не был?
— Да.
Ранее мать Винниковой сообщила, что Бахаев иногда, хоть и редко, бывал в квартире ее родителей. Свидетель повторяет, что супруги оставались вместе или в квартире на улице Ивана Франко и в доме в деревне Козино.
— А могло быть такое, что Бахаев бывал на Гвардейской без вас? — спрашивает Садаханов.
— Нет, мне бы бабушка сказала.
— Понятно.
На вопрос адвоката, обсуждала ли Винникова показания с матерью перед допросом, свидетель отвечает отрицательно.
Вопросы задает Бахаев.
— Скажи, пожалуйста, ты когда-нибудь думала, что я могу оказаться в этой клетке?
— Нет.
— Вопрос снимается, — говорит судья.
На этом допрос окончен, свидетель просит разрешения не оставаться в зале, а вернуться к матери в коридор. Судья просит выяснить, сможет ли свидетель Гусева продолжить отвечать на вопросы участников процесса. Садаханов говорит, что не считает возможным продолжить допрос свидетеля в таком состоянии.
Пристав подходит к судье и что-то шепчет ему. После этого Житников говорит, что свидетель готова продолжить отвечать на вопросы.
— Ну я все равно не буду задавать ей больше вопросы, — говорит Садаханов.
Гусева возвращается в зал, говорит, что у нее «звон в ушах стоит».
— Вот на втором этаже санузел был? — спрашивает Семененко про дом в Козино.
— Нет.
— А кухня?
— Маленькая, мы с Хамзатом Алиевичем ее оборудовали.
— А санузел где был?
— На улице.
— А на первом этаже?
— Нет.
Прокурор начинает оглашать показания Гусевой. Согласно ее показаниям, Бахаев работал в ООО «Юнит-Телеком» инженером по обслуживанию техники. Гусева поясняла, что с Бахаевым они не оформляли брак, поскольку ее дочь получала пенсию «по потере кормильца». В сентябре 2014 года Бахаева уволили после ликвидации фирмы, после чего он неофициально устроился на стройку в Одинцовском районе. Со 2 по 11 января 2015 года Бахаев был в Грозном, куда он добирался на поезде. В начале года он не работал и в основном находился дома.
Гусева рассказала следователям, что вечером 27 февраля на «Ладе Приоре» Бахаев встретил ее у метро «Кунцевская». Они поехали в квартиру на улице Ивана Франко, где и переночевали. 28 февраля у Гусевой был выходной, из-за чего пара оставалась дома – свидетель лишь выходила в магазин. 1 марта в 15:00 они расстались — перед этим Бахаев сказал, что заедет к знакомому в шиномонтаж. После этого Бахаев находился в Козино, рассказала на допросе 17 апреля 2015 года свидетель.
Тогда Гусева рассказала также, что Губашевых знала, но общих дел с ними у Бахаева не было. Соседи вместе не отмечали какие-либо праздники. «Мне они показались обыкновенными ребятами», — говорила Гусева. Последний раз их она видела в ноябре 2014 года. У Шадида была машина BMW, а у Анзора — ВАЗ.
Показания свидетель подтверждает. Садаханов все же задает ей вопрос:
— Вот из показаний с допроса вашей дочери, она сообщила, что Бахаев Хамзат не бывал на улице Гвардейская у вас дома.
— Лично в квартире он не был. Подъезжал, встречал, дома, в квартире не бывал. По семейным соображениям, так сказать.
Гусева остается в зале и просит позвать обратно дочь. Приставы приглашают девушку в зал.
Садаханов говорит, что готов перейти к допросу подсудимых, но не знает, готовы ли коллеги. В итоге Садаханов заключает, что сегодня больше ничего не будет заявлять. Присяжных отпускают. На завтра вызваны несколько свидетелей, говорит судья.
Судья напоминает о ходатайстве Каверзина, поданном 7 декабря. Адвокат просил разрешить ему вызвать нескольких свидетелей и огласить их показания. Ходатайство суд удовлетворил частично: он разрешил вызвать свидетелей Молодых, Будникова, Калугина, Моргачеву. В вызове Гусева, Титовой, Киреева, Ермакова, Голубенко и Дубовика судья Житников отказывает.
На завтра вызваны свидетели Альгиева, Гурарий и Балюк. Свидетель Цалоев ответил телеграммой: «Приехать не могу, ухаживаю за тяжело больным братом. Могу отлучиться на двое суток, прошу выслать деньги на билет в связи с финансовыми трудностями».
На этом заседание закончилось. Суд продолжится завтра в 11:00.