В среду в Мосгорсуде проходит второе заседание по делу в отношении Ильи Горячева, которого следствие называет создателем и идеологом неонацистской организации БОРН. Присяжные были отобраны в понедельник. На заседании, прошедшем во вторник, они успели заслушать фабулу обвинения, а стороны процесса — допросить сестру убитого антифашиста Федора Филатова Ольгу Колоскову и Алибека Азизова, брата гражданина Таджикистана Салохиддина Азизова, которому участники БОРН отрезали голову.
Горячеву вменяют часть 1 статьи 209 УК (создание банды), часть 1 стать 282.1 УК (создание экстремистского сообщества) и часть 3 статьи 222 УК (незаконный оборот оружия и взрывных устройств). Ему грозит пожизненное заключение. По версии следствия, он причастен к пяти убийствам — Филатова, Азизова, антифашиста Джапаридзе, студента Расула Халилова и адвоката Станислава Маркелова.
Сегодня присяжные должны будут рассмотреть эпизод с убийством адвоката Станислава Маркелова.
После того, как судья Павел Мелехин вошел в зал, адвокат Горячева Марк Фейгин и сам подсудимый, как и на прошлом заседании, попросили его перенести слушания на другой день — второй адвокат предполагаемого идеолога БОРН Николай Полозов занят в другом процессе. Однако представительница прокуратуры выступает против, поскольку Горячев обеспечен защитником, и судья ходатайство не удовлетворяет.
Затем оглашается порядок сегодняшнего заседания.
Сначала будут зачитаны те письменные материалы, которые не успели огласить на прошлом заседании — связанные с убийством таджика Солохиддина Азизова заключения экспертов, протоколы обысков и осмотров. Затем выступит потерпевший, родной брат убитого адвоката, депутат Госдумы от «Справедливой России» Михаил Маркелов.
После него стороны планируют допросить свидетеля Сергея Соколова, заместителя главного редактора «Новой газеты», в которой работала убитая вместе с Маркеловым журналистка Анастасия Бабурова. После этого будут оглашены письменные материалы по эпизоду Маркелова.
Судья Мелехин рассказывает, что 1 июня присяжный заседатель под номером девять попросил у своих коллег предоставить ему данные участников процесса, чтобы составить мнение об их профессиональной деятельности.
«Это недопустимо. Суд вынужден отстранить присяжного номер девять. Вне зависимости от того, по какой причине он это сделал», — обращается Мелехин.
Девятого номера заменяют номером 13, поскольку судья считает, что произошедшее можно расценить как сбор данных об уголовном деле вне зала суда, что запрещено присяжным.
На прошлогоднем допросе в Мособлсуде, который рассматривал дело в отношении Максима Баклагина, Вячеслава Исаева, Михаила Волкова и Юрия Тихомирова, был допрошен и ранее осужденный на пожизненный срок за убийство адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой неонацист Никита Тихонов.
Тихонов рассказал, что, когда он находился в розыске по обвинению в убийстве антифашиста Александра Рюхина — в 2007 году — старый друг Илья Горячев предложил ему сколотить банду. ««Горячев сказал, что у меня есть обширный круг знакомств среди скинхедов и футбольных хулиганов, он хотел бы использовать эти связи для давления на представителей политической оппозиции в интересах своих знакомых во власти», — говорил он.
По словам Тихонова, тогда он ответил отказом из-за нежелания убивать нацболов, но на другой встрече, уже осенью 2007 года, Горячев сказал, что подыщет подходящих для него врагов, и упомянул имя Станислава Маркелова.
Предполагаемый идеолог БОРН убеждал своего соратника в необходимости убийства адвоката мотивируя это тем, что именно Маркелов неофициально участвует в создании леворадикального объединения нового типа на деньги от западных коллег. Хотя на заседании в Мособлсуде Тихонов об этом не упомянул, в своей явке с повинной он писал, что Горячев предоставил ему «что-то вроде досье на Станислава Маркелова, из которого выходило, что он является фигурой, осуществляющей связь между уличными бойцами и лево-либеральными политическими объединениями». «Под этим влиянием у меня сформировалось стойкое негативное восприятие личности Маркелова», — утверждал он.
В 2008, утверждал Тихонов, Горячев занимался сбором информации об активистах антифа-движения. Летом он передал соратнику, что ему стали известны конкретные лидеры антифашистского движения, с которыми у адвоката Маркелова «были налажены контакты». В сентябре, когда Тихонов вернулся в Россию, Горячев передал ему список этих лидеров с их адресами — там оказались антифашисты Федор Филатов, Илья Джапаридзе, Коба Авалишвили, Иван Хуторской и Алексей Олесинов. Как рассказывал Тихонов в Мособлсуде, при той же встрече Горячев говорил, что от него «ждут убийства Маркелова и лидеров антифа».
По словам Тихонова, слежку за местом жительства Маркелова он совместно с Коршуновым начал вести в октябре-ноябре 2008 года. Однако в какой-то момент слежку решили отменить, заподозрив, что Коршунова сфотографировали люди из окружения адвоката. Покушение на Маркелова было отложено.
В январе 2009 года Горячев неожиданно сообщил Тихонову о грядущей пресс-конференции Маркелова по делу полковника Юрия Буданова. В день пресс-конференции Волков был на работе, а связаться с Париновым Тихонову не удалось. Тогда он решил проследить за Маркеловым вместе со своей подругой Евгенией Хасис, «а убить его в случае, если предоставится возможность». «Решение об убийстве Маркелова и его спутницы мною было принято спонтанно и явилось для Хасис неожиданностью. На меня повлияло и то, что 19 января в моем распоряжении уже был пистолет "Браунинг"», — писал он. Тихонов произвел из «Браунинга» три выстрела, все попали в головы жертв. Маркелов скончался на месте, Бабурова — в больнице вечером того же дня.
Через две с половиной недели после убийства на электронную почту «Новой газеты» пришло сообщение, в котором говорилось об уничтожении «одиозных врагов русской нации» — «акции», которая является «последним предупреждением всем антирусским правозащитникам, журналистам, антифашистам, ментам и чиновникам». Подпись: «Боевая организация русских националистов — БОРН».
К судье выходит депутат Михаил Маркелов, лысый 48-летний мужчина. «Родственником мне он (Горячев — МЗ) не является, но я знаю много про него, про его организацию…», — начинает он, однако судья прерывает депутата, поскольку ему еще не задавали вопросов.
Прокурора Марию Семененко интересует, что случилось с его братом 19 января 2009 года. Он рассказывает, как выходя с пресс-конференции по Буданову адвокат Маркелов вместе с Бабуровой шел к метро по улице Остоженка. «Перед этим я с ним разговаривал — за девять дней до того у нас умерла мама, и мы должны были решить вопрос с приездом родственников. Но после пресс-конференции он на связь не вышел. Я был на кладбище, когда мне позвонили из полиции и сообщили, что мой брат застрелен», — вспоминает Михаил Маркелов.
«Мы много разговаривали со Стасом об экстремистских организациях, и я высказывал ему свои братские пожелания быть осторожней. По роду своей адвокатской деятельности он много сталкивался с организациями, которые сегодня были бы признаны экстремистскими. Ему поступали угрозы. Мой брат активно сотрудничал с такой организацией, как "Антифа", он многих из этой организации знал, в частности, он встречался с таким человеком оттуда, как Павел Гаскаров (вероятно, он имеет ввиду Алексея Гаскарова — МЗ), и они очевидно обсуждали какие-то проекты "Антифа"», — говорит депутат.
«В 2010 году ко мне приехали журналисты "Новой газеты" Дмитрий Муратов и Сергей Соколов, они привели мне много доказательств того, что Тихонов и Хасис были лишь исполнителями этого преступления, и что за ними стоят другие люди. Когда шел процесс по делу об убийстве моего брата, я уже знал, кто такой Илья Горячев, и что он находится в Сербии, и я просил следственные органы как можно скорее проверить его причастность», — продолжает Маркелов, однако судья прерывает его и просит не говорить о работе следствия.
Затем в выступление вклинивается адвокат Фейгин, возникает очередная небольшая перепалка.
Маркелов: На компьютере Горячева, как мне известно от журналистов, были личные персональные данные таких людей, как Джапаридзе, как Филатов…
Фейгин: Ваша честь! Ваша честь!
Судья: Вы не должны говорить о материалах, которые не исследованы!
Прокурор: Но назван источник!
Фейгин: Сейчас нарушается закон!
Прокурор: А мы хотим послушать!
Судья: Мария Эдуардовна!
Маркелов продолжает рассказывать то, что ему известно со слов Муратова и Соколова. Следующий вопрос — что депутату известно о движении «Антифа». «Я слышал от моего брата и от Гаскарова, что это организация, которая пытается бороться с нацизмом и фашизмом в России. Это молодые ребята, которые готовы жестко всеми легальными методами противостоять проявлениям нацизма», — объясняет он.
«От Муратова и Соколова звучала неоднократно фамилия Горячева, а тот не скрывал своих связей с различными ультраправыми организациями. Из слов Горячева следовало, что эта его организация представлена в виде Ирландской республиканской армии: одно крыло легальное, другое — подпольное, которое нацелено на физическое устранение своих политических противников», — добавляет депутат.
Прокурор продолжает задавать вопросы.
— Почему вы связываете Горячева с БОРН?
— Взаимосвязь была установлена в первую очередь журналистами, лучше об этом у них уточнить. Мой брат сотрудничал с «Новой газетой», он был знаком с Настей Бабуровой.
— Говорил ли ваш брат об угрозах?
— Говорил. Был один эпизод в московском метро, когда его избили, но он никуда не обращался. На мой взгляд, к своей безопасности он относился халатно. Он никогда специально не отслеживал, ведется ли за ним наблюдение. Случай в метро был за год-полтора до убийства.
— Такие фамилии как Филатов, Халилов, Джапаридзе, Азизов вам известны?
— Они известны мне из прессы как люди, которые погибли от рук неонацистов.
— Занимался ли ваш брат правозащитной деятельностью?
— Да, безусловно
Затем право задавать вопросы переходит к адвокату Горячева Фейгину.
— Вам известен непосредственный убийца вашего брата?
— В смысле, кто стрелял? Тихонов?
— Нет, назовите убийцу
— Убийца Никита Тихонов, следила Хасис, и, позвольте мне сказать мое мнение, я считаю, что к организации убийства причастна Хасис.
— Угрожал ли сам Горячев вашему брату?
— Мне это неизвестно.
Горячева интересует, в какой форме Муратов и Соколов приводили брату убитого свои домыслы о том, кто стоит за преступлением. Потерпевший говорит, что он просто разговаривал с журналистами.
— Какие-то документы они вам предоставляли?
— Какие могут быть документы, когда речь идет об убийстве.
— Вы упомянули о моем интервью. В качестве кого я его давал?
— Насколько я помню, как представитель организации «Русский образ».
— Что вам известно об организации «Русский образ»?
— Если посмотреть на программу, которая опубликована — там, на мой взгляд, под личиной патриотизма проглядываются признаки экстремизма.
Затем Горячев начинает спорить с Маркеловым о том, где именно подсудимый жил — в Сербии, в Республике Сербской или же в Боснии.
— Когда ваш брат анонсировал пресс-конференцию?
— Он меня за несколько дней предупреждал о ней.
— Нападение в метро, это единственный инцидент?
— Нет, было еще нападение на улице, мне даже не он сам об этом рассказывал, а мама.
— Кем было подписано то интервью в «Новой Газете»?
— Не помню сейчас. Возможно, оно было подписано псевдонимом «Михалыч».
Фейгин вновь задает вопросы.
Он спрашивает, «в каком контексте» на компьютере Горячева были приведены данные «различных людей», в том числе брата потерпевшего.
«В контексте их деятельности, профессиональной, что мой брат, например, адвокат "Антифа" и так далее», — отвечает он. «Этот человек известен в экстремистских кругах, которые так или иначе причастны к преступлениям, и это обсуждается в журналистских кругах», — говорит Маркелов о Горячеве.
— Есть ли у вас конкретные фактические данные о причастности Горячева к другим преступлениям?
— Мне известно, что Горячев входил в экстремистские организациями, которые связаны с различными преступлениями. Поймите, вы никогда и нигде не найдете на бумаге информацию о том, что эта организация где-то зарегистрирована.
— Известны вам еще лица, причастные к организации БОРН?
— Из ныне здравствующих и находящихся на свободе — нет.
На этом допрос потерпевшего заканчивается.
Прокурор зачитывает письменные доказательства, несколько документов.
Это протокол обыска в квартире у Горячева 5 ноября 2009 года, где были изъяты, в том числе, рация, нож-кортик, журнал «Русский образ» и ежедневник подсудимого в красной обложке.
Также исследуются сообщения от пользователя «Ариэль Леви» — следователи говорят, что это почта Горячева, которая была скачана с его компьютера. В частности, исследуется письмо следующего содержания: «Это список делегатов из России в Мальму, как раз там Маркеловым и Клеман был получен заказ на создание БлекБлока («Черный блок» — радикальное движение антиглобалистов — МЗ) в РФ. Чел 25-30 там точно боевых афа. Есть интересные фамилии там на твой взгляд?».
Исследуется скачанное с компьютера Горячева письмо, автор которого дает адресату ссылку на анонс акции «Я скорблю» в память Маркелова и Бабуровой, организованную Товариществом инициативных граждан России (ТИГР). «Посмотри, эти ******** — ТИГР — Товарищество Инициативных Граждан России, которые активно пытаются протесты на Дальнем Востоке и далее оседлать, активно поддерживают Маркелова и прочих мучеников антифа. Отправил Соберу (Алексей Барановский, идеолог националистической организации «Русский вердикт», давний знакомый Тихонова — МЗ) сие чтобы чернил их в ЖЖ как антифашистов», — говорится в нем.
Представительница прокуратуры спрашивает у Горячева, для чего эта информация хранилась на его компьютере.
«В течение 2007-2008 года я участвовал в подготовке доклада "Активность леворадикальных сил в России", это была коммерческая работа, я ее делал для администрации президента. Я готовил этот мониторинг совместно с Алексеем Митрюшиным, этот грант мы получили через Митрюшина. Я был скорее привлеченный исполнитель», — говорит он. На вопрос, где сейчас находится Митрюшин, Горячев отвечает «не знаю».
В начале двухтысячных Митрюшин руководил московским отделением «Идущих вместе» Василия Якеменко, затем — движения «Наши». После этого он несколько лет был исполнительным директором «Русского проекта» «Единой России», а в 2009-2011 руководил центральным штабом движения «Местные». в 2013 году его избрали председателем Совета депутатов подмосковного города Видное. «Медиазона» упоминала Митрюшина в публикации «11 друзей БОРН».
«Эта работа по мониторингу оплачивалась именно через этого человека», — говорит Горячев о Митрюшине.
Представительница обвинения спрашивает Горячева, поддерживал ли он взгляды убитого Станислава Маркелова.
— Суть взглядов Станислава Маркелова полностью мне не знакома, однако та его деятельность, которая попадала в поле моего внимания, получала какую-то оценку в связи с сиюминутной ситуацией. В частности в письме про ТИГР тот рассматривался тогда как проект левооранжистских сил, созданный для дестабилизации обстановки в России.
— Это, на ваш взгляд, совпадение, что через три дня после убийства вам пишут про Маркелова?
— Конечно, в поле нашего зрения попадали ежедневно десятки общественных деятелей.
Вопросов к потерпевшему у сторон процесса больше нет, судья объявляет перерыв на 45 минут. После перерыва будет допрошен заместитель главного редактора «Новой газеты» Соколов.
Заседание продолжилось. Выступает свидетель Сергей Соколов из «Новой газеты». Прокурор Семененко просит его рассказать об обстоятельствах убийства Станислава Маркелова и о других убийствах, которые были связаны с БОРН.
«Мы со Стасом дружили, он был адвокатом нашей газеты. Вместе с ним погибла наше журналистка Настя Бабурова. Естественно, мы плотно следили за этим делом и старались помочь следствию. Стаса убили на Пречистенке выстрелом в спину, Настю, очевидно, убили как нежелательного свидетеля», — говорит он.
«Маркелов постоянно проводил пресс-конференции в Независимом пресс-центре. Еще в ноябре 2009 года он заметил слежку. Друзья Маркелова мне после убийства принесли фотографии человека, который следил за Стасом. Мы передали эти фотографии следствию, позже выяснилось, что это был причастный к убийствам Коршунов, который подорвался потом на Украине на своей гранате», — продолжает Соколов.
«Стас был редким адвокатом, который защищал потерпевших, одну из самых беззащитных сторон в процессе. Он был единственным адвокатом из Москвы тогда, который имел смелость приезжать в Чечню и защищать людей там по разным делам. Там он познакомился с Анной Политковской, которая привела Стаса в нашу газету. Перед Новым годом 2009 мы встречались с Маркеловым и обсуждали дело о покушении на журналиста Михаила Бекетова. Станислав участвовал в делах против антифашистов, он поддерживал их движение и можно сказать, что он был негласным лидером тех ребят, которые пытались противостоять нацикам», — добавляет замглавреда «Новой газеты».
Он вспоминает, что одим из дел, по которым работал Маркелов, было дело об убийстве 19-летнего антифашиста Александра Рюхина, которое было совершено в апреле 2006 года. «Как потом выяснилось, к нападению на него были причастны Тихонов, который потом и убил Маркелова, и единственный не пойманный член банды, Александр Паринов по кличке Румын, который сейчас находится на Украине в батальоне "Азов"», — говорит Соколов.
Через несколько недель после убийства Станислава, вспоминает он, на почту «Новой» пришло письмо, в котором ответственность за убийство брала некая организация БОРН. Аналогичное письмо пришло и в информационно-аналитический центр «Сова».
Впервые, вспоминает Соколов, название БОРН было озвучено в связи с убийством гражданина Таджикистана Азизова. «Когда произошли аресты людей, убивших Стаса и Настю, мы стали изучать, кто они такие. Выяснилось, что Тихонов имел отношение к изданию журнала "Русский образ". Координатором одноименной организации называл себя Илья Горячев. Мы стали изучать эту организацию и наткнулись на то, что большое число людей, близких к этой организации, в ЖЖ радуются убийству Стаса Маркелова», — пересказывает журналист. «Мы изучили программу этой организации, где говорилось о том, что людей не титульной нации надо выселять в резервации и ограничивать в гражданских правах. Мы поняли, что по сути имеем дело с нацистской организацией. Мы видели, что "Русский образ" подписался под этическим кодексом русских националистов», — добавляет он.
Соколов вспоминает об интервью с Горячевым, которое было завизировано им и вышло 20 января 2010 года в «Новой газете». В тексте под названием «Цель у нас одна — стать властью» Горячев рассказывал о том, как «отсутствие политической альтернативы, возможности бороться за свои взгляды» «толкнуло многих честных искренних русских людей в подполье».
«Сегодня решается, кто будет определять политическое лицо России в 21 веке. Наша задача повторить тот путь, который прошли европейские леваки в 68 году, будучи молодыми студенческими вожаками. Они смогли стать политическим классом, который сегодня контролирует Европу. Если смогли они, значит, сможем и мы. А леволиберальный лагерь, антифа — это наш главный конкурент. И цель у нас одна — поэтапно добраться до рычагов власти. Стать властью», — говорил в нем подсудимый.
«В чем отличие политзаключенного от бандита? В мотивации его действий. Бандит действует из жажды наживы, ради обогащения, политический солдат действует из своих политических и идеологических убеждений, не корысти ради, а ради идеи», — объяснял он.
Журналисты «Новой газеты» пытались найти информацию о неонацистах в интернете. «Мы обнаружили "Вконтакте" фотографии Ильи Горячева, где он вскидывает руку в нацистском приветствии и фотографируется в компании людей в камуфляже и с ножами, рядом с недавно убитым животным, которое явно больше насекомого», — говорит Соколов. Вероятно, он имеет ввиду вчерашнее заседание, на котором адвокат Марк Фейгин сказал, что подсудимый «даже насекомое убить не смог бы».
Соколов отмечает, что в интервью «Новой» Горячев много рассуждал про Ирландскую республиканскую армию и ее борьбу, и ему показалось, что именно эта организация вызывает у подсудимого наибольший пиетет.
«Существуют прослушки Тихонова и Хасис, в которых они обсуждают свои отношения с человеком по кличке Студент — как выяснилось, это Илья Горячев. Он был активным организатором, на мой взгляд, неонацистских мероприятий», — продолжает он. Адвокат Фейгин прерывает его, утверждая, что свидетель вновь пересказывает те материалы дела, которые присяжные еще не изучили. Мелехин соглашается с ним. Тогда Соколов пересказывает, как были убиты жертвы БОРН, из какого оружия, и что ему известно о потерпевших по делу о неонацистской организации. «Также мне известно, что еще один их близкий знакомый, некто Сергей Голубев, основатель группировки Combat18, встречался с Ильей Горячевым, который предупреждал его перед убийством Маркелова, что скоро будет какое-то шумное событие», — отмечает свидетель.
Прокурор Семененко спрашивает Соколова, известен ли ему мотив убийства Маркелова.
«Маркелов был явным врагом неонацистов, об этом они писали в том числе на сайте "Русского образа", он считался негласным лидером антифашистов», — отвечает свидетель. «Филатов и Джапаридзе были активными антифа, которые охраняли концерты левых групп, они встали на пути неонацистов, поэтому их и убили», — добавляет он.
— Русский образ и БОРН, по вашему мнению, имеют признаки общей идеологии?
— По моему мнению — они идентичны. Одно подпитывает другое.
— Тихонов был знаком с Горячевым?
— Да, в интервью Горячев не скрывал, что они вместе делали журнал «Русский образ».
«Тихонов неоднократно говорил, что он лидер БОРН. Кроме того, Голубев утверждал, что решение о том, кому жить, а кому умирать, принимали два человека — Тихонов и Горячев», — добавляет Соколов. На этом право задавать вопросы переходит к адвокату Фейгину.
Фейгин спрашивает, известно ли лично Соколову, кого убивал лично Горячев. «О том, что Горячев лично кого-то убивал, мне неизвестно. Непосредственно стволы он не держал, но к убийству можно быть причастным и организовывая его», — отвечает он. Тогда адвокат интересуется, упоминал ли Горячев БОРН в интервью «Новой». Соколов достает газету, смотрит на нее, отвечает отрицательно.
— Вы лично знаете Горячева, или впервые видите?
— Лично я его вижу впервые.
— То есть интервью брали не вы?
— Нет, его брал другой человек, но задание взять интервью давал я.
— Та записка, которая пришла в редакцию, где БОРН брал на себя ответственность за убийство Маркелова, она была подписана Горячевым?
— Нет, конечно, она была отправлена с фейкового аккаунта.
— Запрещена ли организация «Русский образ»?
— Я о таком не знаю, но за публикацию с цитатами из программы «Русского образа» в октябре 2010 года газете вынес предупреждение Роскомнадзор.
Затем по просьбе Фейгина Соколов читает отрывок из интервью о знакомстве подсудимого с Тихоновым.
Звучит он так: «Мы познакомились с Никитой в Исторической библиотеке летом 2002 года. Мы оба историки. Он писал диплом по Чеченскому сепаратизму, а я курсовую по геноциду Сербского народа в Независимом Государстве Хорватия в 1941 — 1945 годах. Вместе работали на парламентских выборах 2003 года в штабе кандидата-одномандатника Бориса Федорова, потом вместе работали в нескольких изданиях. Последнее место, где мы работали вместе был отдел политики газеты RE:Акция в 2005 году. Да, мы выпустили первый номер нашего журнала в 2003 году, а в 2005 получили официальную регистрацию в федеральном агентстве по делам печати. Однако, "РО" как движение начало оформляться на базе редакции журнала лишь в 2007 году. К тому времени Никита уже больше года как отошел от активной деятельности в составе редакции».
Фейгин, как и на прошлом заседании, говорит о «жестком мускулинном принципе», и спрашивает, действует ли он в праворадикальных организациях.
— В них действует жесткий принцип конспирации, где лидеров и главарей не должны знать рядовые боевики. За основы взята структура эсеров.
— Что за человек должен быть, чтобы давать приказы убивать?
— Зависит от организации, если мы говорим про малолеток в подтяжках это одно, если мы говорим о людях с высшим образованием, то надо иметь головы на плечах. Насколько мне известно, в среде ультраправых у Горячева был достаточно высокий авторитет.
Вопросы свидетелю задает подсудимый. Первым делом его интересует, встречался ли Соколов с братом убитого адвоката Михаилом Маркеловым в ноябре 2010 года. Свидетель отвечает положительно, уточняя, что на встрече с депутатом, которая длилась несколько часов, также был редактор «Новой» Дмитрий Муратов. Речь шла о том, как помочь следствию по делу об убийстве Станислава и Анастасии.
— Вы дважды упомянули фотографии меня с барашком. Я ем мясо. Как к вам попала эта фотография?
— Мы тщательно мониторили «Одноклассники» и «Вконтакте».
— Когда вы обнаружили эту фотографию?
— Сейчас не вспомню.
— Вы помните, сколько раз «Новая газета» писала обо мне?
— Не помню, но много.
— Публиковали ли вы данные прослушки моих телефонных разговоров?
— Телефонных? Не помню такого, можете напомнить?
— Один раз это были звонки Тихонова мне из СИЗО и мои звонки из Сербии. Откуда у вас такая информация?
— По закону о СМИ я не могу раскрывать свои источники.
— Вам передавали их оперативные органы?
— Я не знаком с оперативными органами, которые расследовали это дело.
— Вы знакомы с Шаменковым?
— А кто это?
Судья снимает вопрос как не имеющий отношения к делу.
Горячев спрашивает, на основе чего свидетель сравнивал идеологию «Русского образа» с идеологией БОРН, и существовала ли вообще у последней политическая программа. Соколов отвечает, что сравнение — это его личное убеждение, которое основано, в частности, на высказываниях Тихонова.
— Вы упомянули падение авторитета Горячева после процесса над Тихоновым. Вы можете подробнее про это рассказать, про падение авторитета?
— Это связано с показаниями на суде, я не могу их здесь пересказывать.
Тогда слово вновь берет Фейгин.
— Откуда вам известно, что Горячев давал указания Тихонову и был для него авторитетом?
— Мне запретили разглашать материалы, которые я слушал в суде. Лично я слышал об этом в суде, также об этом публиковали материалы мои журналисты.
Горячев спрашивает, могла ли возникнуть угроза его жизни «по итогам падения его авторитета». Но судья снимает вопрос как предположительный.
— Вы активно мониторили все, что связано со мной. Была ли угроза моей жизни со стороны крайне правых элементов?
— Спорить не буду, люди хотели с вами поговорить. Это я сейчас цитирую.
Представительница прокуратуры просит огласить первоначальные показания Соколова в качестве свидетеля по делу об убийстве Маркелова, поскольку он не может точно привести текст записки, якобы полученной от БОРН, а также огласить другие письменные материалы. К материалам суда приобщается номер «Новой газеты» №5 от 20 января 2010 года, в котором было опубликовано интервью Ильи Горячева. Сейчас прокурор полностью читает его присяжным.
После просмотра фотографий прокурор выборочно оглашает адреса антифашистов с комментариями, которые были найдены в электронной почте Горячева. К ним встречаются, например, такие подписи: «Выложил этот список анонимным комментом у Соберминдеда (аккаунт Алексея Барановского в «Живом журнале» — МЗ) - он из него сделает пост - причем выложил хитро - из под пакистанского прокси сервера -)) на всякий случай».
Также присяжным зачитывают письмо из почты Горячева, в котором он дает ссылку на пост в «Живом журнале» true-till-death, и поясняет, что это — «бывшая девушка Демушкина/Тесака, перешедшая на сторону антифа».
Автор поста рассуждает об убийстве антифашиста Филатова. «Неужели вы всерьез думаете, что от того, что погиб русский парень, работавший, если не ошибаюсь, фармацевтом, жизнь в нашей стране резко улучшится? А, ну да, конечно – он же был врагом, антифой, он на вас, бедненьких, "прыгал", и, как выразился один сетевой мудрец: "даже с ножами". То, что вот уже три года как ваши камрады КРОМЕ КАК с ножами ни на кого не нападали, это, мы так понимаем, не в счет», — писал он.
Зачитывая письма из почты Горячева, прокурор периодически просит Соколова объяснять, о чем идет речь: «Что такое "мыло"?», «Федяй — это кто?», «Кто такие "боевые афа"?».
Прокурор показывает Соколову запутанную схему из почты Горячева, на которой изображено, как якобы устроено левое движение в России, какие организации от кого зависят и кто кого, по мнению автора этого «исследования» , спонсирует. Затем зачитывают письмо из той же почты, в котором участники переписки обсуждают предложения по возможному улучшению этой схемы: «Илюх, у тебя лучше получится. По самым сильным регионам краткую справку: лидеры, количество, известные акции, музыкальные группы, потенциал в будущем?». Присяжные пытаются рассмотреть эту схему.
Прокурор вновь обращается к письму об анонсе акции памяти Маркелова и Бабуровой от Товарищества инициативных граждан России и просит объяснит, что значит «отправил Соберу». Соколов поясняет, что речь идет о «Живом журнале» Алексея Барановского.
— Вы считаете случайностью наличие сведений об убитых гражданах в компьютере Горячева, если он является лишь журналистом и публицистом?
— Этот человек собирал личные данные и места жительства явно для каких-то иных целей.
Затем присяжным цитируют заявление БОРН об убийстве Станислава Маркелова. После этого прокурор оглашает часть показаний Соколова, данных на стадии следствия, в которых он также цитирует это заявление: «Мы требуем остановить русофобию на улицах, в СМИ и в государственных учреждениях». Авторы этого заявления обещают, что иначе «полетит еще больше голов».
Вопрос Соколову задает Горячев.
— Вам зачитали тенденциозную выборку из почты, которой мы пользовались вместе с Алексеем Митрюшиным, мы переписывались внутри одного адреса. Вам показали схему и вы сказали, что Федор Филатов возглавлял «Автономное действие»?
— Я сказал, что не возглавлял, а был одним из организаторов.
— Вы там увидели в этой почте адреса и установочные данные всех пятерых: Азизова, Филатова, Джапаридзе, Халилова и Маркелова?
— В этих материалах, которые мне сейчас показали, я увидел адрес только Джапаридзе.
— Вы комментировали плакат «С днем рождения, путинские псы», и сказали, что его держат антифа. Кого антифа называют «путинскими псами»?
— Очевидно, ваших коллег.
У адвоката Марка Фейгина вопросов к Соколову больше нет.
На этом заседание заканчивается. Следующее судья назначил на 11:00 пятницы, 5 июня.