Начальник главного управления МВД по Москве Анатолий Якунин в конце июля рассказал о масштабной проверке столичной полиции, которая выявила более 400 сфальсифицированных уголовных дел за три с половиной года. По всем делам были проведены разбирательства, по результатам которых 16 сотрудников были привлечены к дисциплинарной ответственности, из них шесть руководителей уволены со службы, двое освобождены от занимаемой должности, еще двое полицейских понижены в должности.

Эксперты рассказали «Медиазоне» о том, как и когда они сталкивались с фальсификациями уголовных дел.

Сергей Бадамшин, адвокат:

«Начнем с того, что за подобные фальсификации предусмотрена уголовная ответственность, а не просто дисциплинарная в виде увольнений или понижений в должности. Вероятно, Якунин имел ввиду фальсификация отчетности, раз уж виновные не привлечены к уголовной ответственности.

Поэтому следует определится с понятием фальсификации уголовных дел. Первая - фальсификация статистической отчетности, то есть отсутствие как таковых уголовных дел в природе, о чем видимо и говорит Якунин. Вторая – это фальсификация уголовных дел посредством фальсификации доказательств.

Например, у меня на практике был случай, когда следователь переписал все протоколы следственных действий задним числом, вызвал заново всех свидетелей и понятых, которые, не раздумывая, поставили свои подписи. Нередко при фальсификации используются так называемые «свои» понятые, или «общественники», то есть представители общественности, с помощью которых составляются процессуальные документы, которые противоречат фактическим обстоятельствам дела. Нередко эти понятые даже не читают то, под чем подписываются, не видят ошибок даже в своих фамилиях.

В качестве примера приведу протоколы осмотра видео по «болотному делу». Как следует из представленных государственным обвинением доказательств, одни и те же понятые Медведев Дмитрий Витальевич, проживающий по адресу: Московская область, г. Люберци, ул. Авиаторов, д. 2, кор. 2, кв. 43, и Мальцев Антов Олегович, проживающий по адресу: г. Домодедово, ул. Кирова, д. 7, кв. 278с (стилистика следователя сохранена) в одном и том же составе ходили на проведение однородных следственных действий по одному и тому же уголовному делу к одному и тому же следователю, буквально, как на работу, проявляя поистине поразительную работоспособность, проведя за осмотром электронных носителей несколько дней:

17 ноября 2012 года с 08 час 00 минут до 20 час 00 минут

18 ноября 2012 года с 10 час 00 минут до 13 час 50 минут

24 ноября 2012 года с 09 час 00 минут до 20 час 50 минут

25 ноября 2012 года с 09 час 00 минут до 20 час 50 минут

28 ноября 2012 года с 19 час 50 минут до 21 час 30 минут.

И это время, затраченное этими двумя «профессиональными» понятыми только по исследованным до настоящего дня доказательствам составляет пять рабочих (подчеркну рабочих) дней. Складывается стойкое ощущение заинтересованности понятых, которые по неизвестной нам и суду причине с утра до вечера участвовали в проводимых один за одним процессуальных действиях.

Отсутствие в уголовном деле сведений о выплате и взыскании так называемых процессуальных издержек, то есть подлежащего выплате понятым вознаграждения за отвлечение их от работы или обычных занятий, оплаты расходов на проезд, возможный наем жилого помещения и дополнительных расходов, связанных с проживанием вне места постоянного жительства (суточные), порядок выплаты и взыскания которых установлен ст. 131- 132 УПК РФ, вызывает неустранимые сомнения в незаинтересованности понятых, либо простого их отсутствия в момент проведения следственных действий.

Ну кто из нас согласиться потерять пять, а, возможно, и более рабочих дней, без соответствующей компенсации материальных потерь на рабочем месте? Только тот, кто лично заинтересован в участии и результатах соответствующих следственных действий. О мотивах заинтересованности мы можем только догадываться. Кроме того, мы приходим к выводу, что понятые либо не обращали внимания на происходящее во время следственных действий и не делали замечаний в протоколе по поводу следственных действий, в том числе на элементарные ошибки в своем собственном имени и номера квартиры у одного понятого, и наименования города местожительства у другого, либо вовсе не участвовали в следственных действиях.

По делу Коровина (активист осужденный по статье 318 УК за якобы наезд инспектора ДПС на Рублевском шоссе) мы столкнулись с вопиющими нарушениями закона при сборе доказательств по делу, результатом которого стало разгромное частное постановление Одинцовского суда, вынесенное в адрес УВД Одинцовского района и ГСУ СК Р по Московской области.

Кроме прямых фальсификаций доказательств часто можно столкнуться с неправильной и намеренно искаженной квалификацией деяний. Как правило это делается путем «утяжеления» статей или дополнительной квалификацией по другим статьям. Как говорится, накидать всего что, можно, а суд разберется, что-то и останется.

Третья категория фальсификации – провокация преступления, которая заключается в искусственном создании условий для совершения преступлений самими правоохранителями. В настоящее время расследуется дело ГУБЭП, которым вменяют провокацию взятки сотруднику ФСБ.

Четвертая категория – это реальные дела, по которым проходят реальные люди, с которыми договариваются тем или иным образом нехорошие сотрудники полиции. Как правило, участковые договариваются с лицами без определенного места жительства или ведущими антисоциальный образ жизни, о том, что последние берут на себя уголовную ответственность по преступлениям небольшой тяжести и в особом порядке получают наказание в виде штрафа, а полицейские повышают свою статистику.

Все эти по сути преступления являются следствием палочной системы, которая в том или ином виде существует в настоящее время».

Павел Чиков, глава правозащитной ассоциации «Агора»

«Насколько я понимаю, здесь ответ в статистике. От возбуждения уголовного дела дознаватель и следователь заполняет пакет статистических форм, которые вносятся в криминальную статистику МВД.

Соответственно эта статистика – главный ресурс для оценки эффективности подразделений внутренних дел. В МВД существует крайне сложная субординационная система, от министра до участкового может быть 15 начальников. Такая структура даже теоретически не может работать эффективно. А эта статистика единственный способ проводить какую-то оценку.

То есть вносится то самое уголовное дело в статистику, которого нет. Если раньше основным критерием был процент раскрываемости, то теперь аналогичные показатели прошлого года. Если подразделение вылезает за крайние величины, оно обращает на себя внимание. Любое подразделение полиции не заинтересовано в этом. Например, начальник отдела полиции видит, что у него слишком мало возбужденных уголовных дел. А на это могут быть объективные причины: рынок снесли и криминал ушел. А в итоге падение по показателям и гнев начальства. В итоге рисуют карточки.

Речь о том, что в полицейскую статистику заносятся сведения о лишних уголовных делах. Можно сказать, что злоупотребляя служебными полномочиями. Но всегда можно объяснить, что по ошибке внесли. Это однозначное следствие порочной неэффективной практики».

Михаил Пашкин, председатель координационного совета профсоюза сотрудников полиции:

«Думаю, то, о чем говорил Якунин произошло в Северо-Восточном округе, ОВД «Южное Медведково», «Ярославском» и других ОВД округа. Не так давно там выявили различные нарушения. Выяснилось, что преступник договаривался со следователем, платил ему деньги и оказывался уже не преступником. Уже разыскивался человек с похожей фамилией, измененным именем, и вот его объявляли в розыск. Ну, короче, мертвая душа объявлялась в розыск. Вот такая вот ситуация.

Причем в этой истории фигурируют не только сотрудники следствия, но и прокуратуры, которые утверждают обвинительное заключение, направляют его в суд. Кстати, в информационный центр из суда потом приходила бумажка липовая, что дело направлено в суд. Заверенная печатью. Информационный центр вбивал эти данные в базу, информацию в которую добавляет и прокуратура, и Следственный комитет, и МВД. Но эту базу никто не состыковывал с судебной базой. Если бы сопоставляли, то сразу было бы видно, что в суд это дело не пришло. И вот месяцев пять назад, когда наш профсоюз этот вопрос и поднял, можете посмотреть на нашем сайте, после этого Якунин договорился о том, чтобы сличать базу судебную с базой полицейской. Вот только после этого такая ситуация прекратилась. Но выявлено было много там таких расхождений. И вот по ним возбуждено десяток с лишним уголовных дел. Как они расследуются – неизвестно, все покрыто мраком.

Когда начальника следствия по Северо-восточному округу Москвы Виктора Баранова попросили уволится, он так и сказал: «Это система, ты ее не порушишь». У нас эта его фраза на диктофон записана. Ну, его на пенсию отправили, насколько я знаю. Тогда же с должности сняли начальника главного следственного управления (ГСУ) московского главка МВД Владимира Морозова.

Эта явная коррупция, которая не явно расследуется. Но Якунин положил этому конец».

Источник: сообщение начальника ГУ МВД Москвы Анатолия Якунина