«Лохи буфетные на навальновский митинг не пойдут». Как во владимирском Колледже инновационных технологий готовились к приезду политика в город

Замдиректора колледжа. Так, ну садитесь, парни, куда-нибудь. Садитесь куда-нибудь. Значит, что я вам хочу сказать. Сначала я вас отругаю за... Первое. Поскольку у вас обнаружены листовки, поскольку у вас обнаружена ваша политическая деятельность внутри университета... Ну мне же доложено об этом. Причем даже не Ольгой Николаевной, интересно что. Я уж просто попросила ее вместе со мной сюда сходить. Я просто хочу вас предупредить о том, что у нас в уставе есть такое положение, есть строчка, что политическая деятельность внутри учебного заведения запрещена.

Студент. А у нас ее нету.

Замдиректора. Ну, раз ты агитируешь за поход к Навальному...

Преподаватель. Сейчас в футболке сидишь, между прочим!

Замдиректора. Футболочку носишь.

Студент. И что в этом такого?

Преподаватель. Ну, это агитация.

Замдиректора. Это агитация.

Студент. Это фамилия человека.

Преподаватель. Ну, это агитация.

Замдиректора. Это агитация, это агитация.

Студент. С чего вы взяли? Может, мне просто она нравится.

Замдиректора. Тогда когда мы ходим, и у нас на футболке написано КИТП, мы агитируем за то, чтобы у нас поступили в КИТП.

Студент. Но у меня же на ней не написано призвание на митинг, я же не зову на ней на митинг.

Замдиректора. Тем не менее, вот это — пусть это будет считаться скрытая агитация, но это агитация. То, что у тебя в портфеле есть какие-то листовки, мы это тоже знаем. Нам уже сказали, что у вас в тетрадях где-то есть эти листовки. Это то, что я хочу сказать как администратор, заместитель директора колледжа. Я администратор, я работник университета и поэтому я к вам обращаюсь сейчас как администратор. Значит, поимейте это в виду, что вы сейчас в данный момент нарушаете устав, агитируя других, — не про вас я говорю — а других агитируя идти на митинг. То есть этим самым вы нарушаете устав (устав Владимирского государственного университета имени Столетовых, к которому организационно относится КИТП, запрещает «создание и осуществление деятельности организационных структур политических партий, общественно-политических и религиозных движений и организаций (объединений)». О запрете политической агитации в уставе не говорится — МЗ). То, что у вас есть внутреннее какое-то убеждение собственное, этим вы устав не нарушаете, оно у вас есть.

Преподаватель. Мы его уважаем, пожалуйста. Навальный лидер, очень образованный человек.

Замдиректора. Нет, конечно. Я всегда говорю, что каждый человек имеет право на внутреннюю жизнь, на внутренние убеждения, на какие-то свои взгляды. Но если у нас это запрещено в университете распространять, значит, мы это не распространяем. Это первое, что вы должны сделать. Поняли меня? То есть агитацию не проводим. Если кто-то там захочет пойти сам, он сам пойдет. Согласны со мною?

Студенты. Согласны.

Замдиректора. Вот, агитацию мы не проводим.

Студент. А на улице — допустим, если я вышел и дал [листовку] человеку, но он уже сюда пришел с ней как бы, я дал ему вне университета?

Замдиректора. Не надо на территории университета и вообще где угодно.

Студент. Нет, я имею в виду вне территории. То есть если я дал, и он сюда пришел, она была у меня, я дал ее человеку, но вне территории университета.

Замдиректора. Все равно ты студент, отдал нашему же студенту. То есть это внутренняя жизнь учебного заведения. То есть все равно этого делать нельзя. То есть распространять эти листовки среди наших студентов нельзя. Нельзя. Вот. То есть, чтобы не иметь, ну как, проблемы с администрацией университетской — я-то самое низшее звено администрации университета, над нами еще есть проректор, над нами есть ректор, надо мной еще есть директор — чтобы административных проблем не иметь, значит, никакие мы здесь листовки никому не распространяем. Если ты имеешь собственное убеждение, это твое собственное убеждение — не более. Это первое.

Второе. И я с ребятами, которые со старших курсов, которые уже в навальновских этих митингах участвовали, я со многими из них встречаюсь, разговариваю и говорю одно. Я понимаю, что вы — интеллигентные дети. Потому что, как это теперь называется, какие-то лохи буфетные, которых ничего не интересует, кроме пива — они на навальновский митинг не пойдут. Так ведь? Потому что они ничего не читают, им это ничего не интересно, они ничем не интересуются. У них другие интересы. Я понимаю, что вы — более интеллигентная молодежь, которая чем-то интересуется, имеет какие-то убеждения.

Но! Но я вас всегда прошу как мать, потому что у меня тоже есть два сына, не ходите вы на эти митинги. Потому что там рядом с вами будут провокаторы, рядом с вами будет быдло, которое начнет громить машины, что-нибудь жечь, драться, сопротивляться полиции, если вдруг полиция вынуждена будет куда-то вас оттеснить. Вы попадете под раздачу. Вы пострадаете на ровном месте. Вы пришли со своими убеждениями, а кто-то вообще без всяких убеждений пришел. Им деньги заплатили, они пришли. И поэтому может так случиться, что вот в эту заваруху вы попадете автоматически, вот в эту мясорубку. Во-первых, вы можете пострадать физически, во-вторых, вы однозначно пострадаете морально, в-третьих, пострадают ваши родители. За вас же родители отвечают, вы несовершеннолетние. Вам вообще без родителей там нельзя быть (смеется).

Студент. Почему нельзя?

Замдиректора. Ну, потому что. Потому что это политическая деятельность. Потому что... Уж если идете, берите родителей. И пошли с родителями. Берите родителей с собой. Вот ты хочешь пойти на митинг?

Студент. Хочу.

Замдиректора. Скажи: «Мама, пойдем со мной».

Студент. Если она не может, почему я должен идти с мамой?

Замдиректора. Потому что, если вдруг вы будете задержаны — как в Москве было 250 человек задержано в последний митинг, да ведь? — разбираться начнут с каждым, а с каждым — это значит с твоими родителями. Потому что сейчас, на данный момент, за тебя несут юридическую ответственность только родители. Поэтому, по большому счету, я всегда говорю — не ввязывайтесь, ради Христа. Потому что ну вот представьте себе, что вот это все произошло, вас задержали, вот как в прошлый выходной было, когда в Москве народ задержали, потому что кое-кто из Владимира там тоже был.

Студент. Я знаю, там из Владимира были двое.

Замдиректора. Наших же задержали. Ну вот. Начинается разборка. Понимаешь? Причем такого уровня, как ФСБ начинает разбираться. Потому что эти митинги создают угрозу государства. Раскачивается лодка государства, тем более, впереди выборы. Раскачивается лодка государства, естественно, что органы, которые призваны сохранить правопорядок, они будут соответствующим образом и действовать для того, чтобы этот правопорядок сохранить. Начнется разборка, например, того же самого ФСБ. Ты понимаешь, что если ты туда попадаешь в базу, ты из этой базы не уйдешь никогда? Никогда. Ты будешь потом академиком, я не знаю, Академии наук. И я буду тобой гордиться и говорить, что это мой студент, мой, когда я буду древняя старушка такая. Я, может, тобой гордиться буду.

Преподаватель. Не может, а точно.

Замдиректора. Буду, буду, буду. Ну, вот. Но я имею в виду, что из твоего дела вот это не уйдет никогда, все сохраняется в базе. За каждым из вас все равно сохранится эта история. То есть чтобы оставить себе чистую биографию, чтобы в дальнейшем — потому что, может, действительно вы начнете наукой заниматься, строить свою какую-то судьбу и общественной деятельностью будете... То есть все равно это все, шлейф вот этот вот, он сохраняется в истории каждого человека. Почему всегда говорят, особенно в Америке, президентов когда избирают, там начинают полоскать грязное белье, разыскивать всякие...

Студент. Так и у нас бывает такое.

Замдиректора. Ну, и у нас это тоже конечно, разыскивают грязное белье. Почему? Потому что по идее человек, который будет стоять у политической власти, он должен быть безупречным. Так ведь? Жизнь меняется по-разному. Я тебе говорю это как старый человек. Меняются какие-то убеждения, что-то происходит с человеком. И с тобой может происходить. Может, ты сейчас одни убеждения имеешь, а потом будешь иметь другие, понимаешь?

Студент. Ну, это нормально, что они меняются.

Замдиректора. Конечно. Вот чтобы ваша биография была чистая, чтобы ничего этого с вами не происходило — я очень хочу, чтобы вы были успешные, чтобы вы были здоровые, чтобы вы были счастливые, чтобы ваши родители были спокойны, чтобы у вас все было хорошо, понимаешь? Я не преследую никакую цель вас зажать, вас изругать, какую-нибудь вам гадость сделать. Я не хочу этого вообще никогда своим детям здесь, кто у меня учится. Я ко всем детям отношусь очень хорошо. И стараюсь всегда их защитить. Поэтому я вас пытаюсь убедить — может, не надо туда вообще ходить?

Студент. Ну почему? Там будет не митинг, а просто встреча. Человек к нам приезжает в город — мирная встреча. То есть там будет сцена, будут эти, рамки, металлодетекторы, охрана будет. То есть там все будет мирно. Он к нам в город приезжает не в первый раз. Не во всех городах было все хорошо…

Замдиректора. Ты знаешь что? Сразу возник вопрос: вот этот человек, ваш Навальный — не имеет никакого государственного ресурса, административного, да? Он не президент, он не министр, он — никто, если считать с точки зрения администратора. Он — крупный бизнесмен?

Студент. Нет.

Замдиректора. Откуда деньги?

Студент. Пожертвования у него есть.

Замдиректора. Вот откуда деньги на металлодетекторы, на рамки, на организацию такого рода — откуда? Вот я хочу, например, митинг организовать — где я денежку возьму, мне зарплаты не хватит.

Студент. Волонтеры есть, есть те, кто еще деньги жертвуют в кампанию. Поддерживают то есть его.

Замдиректора. Ну и много вы нажертвуете, чтобы в каждом городе такой митинг провести?

Студент. Почему именно мы?

Замдиректора. Ну, я имею в виду, кто-то другой.

Студент. Кто-то помогает, кто как может. По-разному все.

Замдиректора. А вот скажи мне, такой вопрос возникает — вот твои личные убеждения, ты зачем туда идешь? Твоя цель какая?

Студент. Увидеть его вживую — это, во-первых; для поддержки его, во-вторых…

Замдиректора. Нет, это я понимаю. Ты считаешь, что он — неформальный лидер России?

Студент. Да.

Замдиректора (тяжело вздыхает). Я хочу сказать другое — среди несовершеннолетних, понимаешь? Среди маленьких. А среди нас — среди взрослых, среди среднего поколения, среди поколения, которое молодое, но гораздо более взрослое, чем вы — он у них не лидер.

Студент. У всех есть свое мнение. У меня одно, у него — другое, у вас может быть совсем другое мнение. Это нормально, понятно — у всех свои мнения.

Замдиректора. Знаешь, что хочу сказать? Даже если ты завтра туда и пойдешь. Я даже понимаю, что я сейчас с тобой разговариваю, но я понимаю, что я не достигла результата — ты все равно пойдешь, и ты пойдешь. Но! В прошлом году у меня один мой любимец публики — я, конечно, к нему очень хорошо отношусь, он умный мальчик — вылез на трибуну. И первое, что он сказал, первая фраза: «Я — студент колледжа инновационных технологий ВлГУ».

Студент. И все?

Замдиректора. Нет, он там еще сказал, что я хочу бороться с коррупцией, и вот у меня отец — индивидуальный предприниматель, я считаю, что зажимается частный бизнес и так далее. Может, он что-то и правильное и говорил, но первое, что он сказал — он сказал неверно. Понимаешь, если ты, Раков... По имени…

Студент. Антон Николаевич.

Замдиректора. Если ты — Раков Антон Николаевич, то вот ты и есть — Антон Николаевич. Ты не выступаешь как студент ВлГУ, ты не выступаешь как студент инновационных технологий. Ты выступаешь за себя.

Студент. За себя, понимаю. От своего имени.

Замдиректора. Вот это — твое убеждение, вот ты с этим убеждением и пошел. А вот то, что ты там студент… Я понимаю, что у нас дети в какой-то степени гордятся тем, что они — наши студенты, потому что у нас редкое учебное заведение, эксклюзивное, я бы даже сказала. Это хорошо, но вот это озвучивать не надо, не надо. И… вас там фотографируют ведь?

Студент. Да, будут.

Замдиректора. Я эти фотографии в понедельник увижу.

Студент. Я знаю, сайт Je suis Maidan, вам всем прислали бумагу, я знаю.

1 ноября сторонники Навального опубликовали документ департамента образования Владимирской области, который, по их сведениям, был разослан во все нижестоящие инстанции. Чиновники требовали, чтобы педагоги собирали данные об учащихся, которые симпатизируют оппозиции, и публиковали их фотографии на сайте Jesuismaidan.com, созданном для опознания участников уличных акций протеста.

Замдиректора. Совершенно верно. Поэтому, понимаешь, начнется раскрутка — я в понедельник буду вынуждена тебя вызвать.

Студент. И что будет?

Замдиректора. Ничего не будет. Ничего не будет, я просто сейчас пришла на опережение, я просто знаю, что в понедельник, когда тебя сфотографируют, эту фотографию пришлют ко мне. И департамент образования меня спросит: «Это ваш ребенок?». Я скажу: «Да, мой». Мы как можем пытаемся детей убедить, но никаких преследований не будет, ты должен это понимать. Я сама за это отвечаю, понимаешь? Я отвечаю: эти дети, которые у меня третий курс, четвертый курс, второй курс — ходили на навальновские митинги, я с ними со всеми разговаривала. Я им всем сказала: «Дети, вас никто не будет преследовать, я вам обещаю. Этого не будет у нас в колледже».

Преподаватель. Второй курс — они несовершеннолетние, там другое.

Замдиректора. Конечно, там другое. Поскольку вам нет восемнадцати лет, за вас отвечают родители, и за вас отвечает учебное заведение. Поэтому нас все равно будут об этом спрашивать. Я, конечно, категорическим образом не хочу, чтобы вы туда пошли, я понимаю, что я это переменить не могу, я с этим вынуждена смириться. Но все равно отреагировать мне придется в понедельник.

Преподаватель. Ты хочешь стать лидером…

Студент. Я, допустим, просто его поддерживаю. Вы, допустим, можете поддерживать Путина.

Преподаватель. Не надо на меня, я про тебя сейчас говорю. Для того, чтобы стать лидером, не обязательно на эти митинги ходить — надо учиться выступать перед публикой, можешь перед группой выступать. Вот вы не стали на видео сниматься, это вот тоже репетиция выступления. Почему нет?

Замдиректора. Вообще, я хочу сказать: например, в управлении по делам молодежи администрации города есть дискуссионный клуб. И на этом дискуссионном клубе можно выступать, можно просто туда сходить, послушать, что другие говорят, высказать свое собственное мнение, поучиться, как это вообще все выглядит. Может быть, ты вообще найдешь себя в совершенно другом направлении политической деятельности, может быть, вообще совершенно в другом. Вот ты говоришь: «Вы поддерживаете Путина», к примеру. А вот я не поддерживаю Путина, я поддерживаю Зюганова. Я — коммунистка, к твоему сведению. И голосовать, когда за Путина пойдут в феврале месяце, пойду я за Зюганова голосовать, я за него все время голосую. Потому что я имею внутреннее убеждение, что должно быть социальное равенство. Это мое внутреннее убеждение, понимаешь? А ты тоже считаешь, что должно быть социальное равенство, так ведь?

Студент. Да.

Замдиректора. Вот. Поэтому в этом отношении, может быть, мы с тобой совершенно близки по определенным позициям. Хотя против Путина я абсолютно ничего не имею, я уважаю его, потому что ты не помнишь Ельцина, а я помню (смеется).

Преподаватель. Все лидеры — очень образованные люди, они получили образование, не одно.

Замдиректора. У них гигантский опыт работы, уважать надо людей. Просто надо больше читать, больше вникать, и сам становись таким.

Преподаватель. Образованным, не теряй, вот ты сейчас поступил — очень хорошая специальность. Не теряй все это, учись. А ты вот, смотри, не больно-то учишься, да?

Студент. Почему?

Преподаватель. Ну, вот по информатике оценки-то у тебя какие?

Замдиректора. В общем, парни, под фотокамеры не попадать.

Студент. Хорошо.

Замдиректора (смеется). Поняли меня? Все, идите.

«Педагогическим работникам запрещается использовать образовательную деятельность для политической агитации, принуждения обучающихся к принятию политических, религиозных или иных убеждений либо отказу от них».

Федеральный закон №273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации», статья 48 — «Обязанности и ответственность педагогических работников».