Фотографии: ТАСС.
«Медиазона» проштудировала стенограммы традиционных ежегодных встреч президента с журналистами и обнаружила девять случаев, когда Владимиру Путину приходилось отвечать на вопросы о политзаключенных (а также один случай, когда это сделал Дмитрий Медведев).
О ком спрашивали: пленная украинская военнослужащая Надежда Савченко; осужденные по делу «крымских террористов» режиссер Олег Сенцов, анархист Александр Кольченко и Геннадий Афанасьев; якобы участвовавшие в боях за Грозный на стороне чеченских сепаратистов украинцы Станислав Клых и Николай Карпюк.
Вопрос: корреспондент украинского агентства УНИАН Роман Цимбалюк, упомянув пленных бойцов спецназа ГРУ Александрова и Ерофеева, спросил о вероятности их обмена на украинцев, подвергнутых уголовному преследованию в России.
— Скажите, вы будете их обменивать на Сенцова, Савченко, Афанасьева, Кольченко, Клыха? И этот перечень еще очень не закончен, — поинтересовался Цимбалюк.
Ответ Путина: президент отметил, что журналист привел «длинный список» кандидатов на обмен, а «обмен должен быть равноценным». В итоге на вопрос он не ответил — перешел к рассуждениям об обмене пленными между официальным Киевом и донбасскими сепаратистами.
Судьба заключенных: всех перечисленных российские суды признали виновными и осудили на длительные — до 22,5 лет — сроки заключения. Савченко в конце мая 2016 года обменяли на Александрова и Ерофеева, Афанасьева и Юрия Солошенко, еще одного осужденного украинца, в середине июня обменяли на двух одесских журналистов, которых Украина обвиняла в сепаратизме. На этом обмены закончились: Сенцов сидит в Якутии, Кольченко в Челябинской области, Карпюка недавно этапировали во Владимир. Клых, который после пережитых пыток стал говорить невпопад, по-прежнему в Грозном.
О ком спрашивали: корреспондент РБК Александр Соколов.
Вопрос: журналист того же РБК Михаил Рубин рассказал, что Соколов уже несколько месяцев сидит в СИЗО, и передал просьбу редакции разобраться в его деле.
— Это автор расследования, достаточно нашумевшего, как нам кажется, по поводу космодрома «Восточный», Александр Соколов. Он находится под следствием и сидит за ненасильственную статью. Если можно, я хотел бы вам передать, когда это будет возможно, наше обращение с просьбой разобраться. Потому что мы опасаемся, что речь может идти о каком‑то давлении на свободу слова.
Ответ Путина: «Если он сидит за какие‑то разоблачения, в том числе по космодрому "Восточный"… Я ему благодарен за то, что он работает по этой теме. Я просто не знаю, первый раз слышу эту ситуацию и фамилию эту первый раз слышу. Но, безусловно, разберусь. Если дело только в этом, безусловно, помогу и вашему изданию, и конкретному журналисту», — пообещал президент и перевел разговор на строительство космодрома и связанные с ним проблемы.
Судьба заключенного: Соколов по-прежнему в СИЗО. Его и еще троих активистов обвиняют в продолжении деятельности запрещенной судом экстремистской организации (часть 1 статьи 282.2 УК): по версии следствия, после запрета «Армии воли народа» они попытались продолжить деятельность этой организации под другой вывеской, основав инициативную группу по проведению референдума «За ответственную власть» (ИГПР «ЗОВ»). Недавно его начали судить.
О ком спрашивали: Надежда Савченко, Олег Сенцов.
Вопрос: Роман Цимбалюк из УНИАН задал вопрос о сидевшей тогда в российском СИЗО «номере один партии БЮТ» — Надежде Савченко — и других арестованных украинцах.
— У меня вопрос: при каких условиях вы отпустите украинскую летчицу Савченко, украинского режиссера Олега Сенцова и еще как минимум 30 украинских военнопленных, которых вы удерживаете на территории России в различных СИЗО?
Ответ Путина: по словам президента, в этом вопросе он занимает «абсолютно открытую и понятную» позицию. В зале «сидят коллеги тех наших журналистов (это, впрочем, и ваши коллеги), которые погибли, исполняя свой служебный долг на юго-востоке Украины», и, по данным правоохранительных органов, «наводчиком при этом убийстве была госпожа Савченко».
— Если в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства выяснится, что она здесь ни при чем, что она ни в чем не виновата, она немедленно будет освобождена. Если выяснится, что она виновата и что она действительно участвовала в этом убийстве, исхожу из того, что российский суд примет соответствующее решение и она будет отбывать наказание в соответствии с решением суда.
В отношении остальных упомянутых Цимбалюком украинцев, по словам Путина, шло «предварительное следствие в подозрении в причастности их к террористической деятельности».
Судьба заключенных: все они остались в тюрьме и были осуждены. Сенцова начали судить в августе 2015-го и приговорили к 20 годам в колонии строгого режима, процесс над Савченко начался осенью, через полгода ей вынесли приговор — 22 года лишения свободы. В мае 2016 года ее обменяли на осужденных украинским судом россиян Александрова и Ерофеева.
О ком спрашивали: обвиняемые по «болотному делу», арестованные по обвинению в пиратстве активисты «Гринпис», осужденные за панк-молебен в храме Христа Спасителя Надежда Толоконникова и Мария Алехина из Pussy Riot.
Вопрос: Наталья Галимова из «Газеты.Ru» поинтересовалась, почему объявленная к 20-летию Конституции амнистия распространилась лишь на незначительную часть обвиняемых по «болотному делу». Иван Захарченко из издания «Реальная школа» спросил, стоило ли «вызывать такую большую шумиху» задержанием экологов из «Гринпис», а Алексей Анищук из агентства Reuters поинтересовался, было ли Путину когда-либо жаль осужденных девушек из Pussy Riot — «например, как отцу двух дочерей сходного с ними возраста».
Ответ Путина: пожурив Pussy Riot за «унижающий достоинство женщин» эпатаж, Путин подчеркнул, что амнистия, под действие которой попадают и они, и активисты «Гринпис», это «решение, связанное с гуманизацией нашей уголовной политики». «Мы не для них это делаем», — сказал президент. Говоря о «болотном деле», он назвал «недопустимой» ситуацию, когда «кто‑то сорвал погон с сотрудника милиции или ударил его», и не забыл напомнить про «другие страны, не будем их всуе упоминать», где «стоит только поднять руку на полицейского, сразу пулю в лоб».
Отвечая на вопрос про активистов «Гринпис», Путин сказал, что «шумиху» вокруг их ареста подняли журналисты «с подачи тех людей, которые соответствующим образом нарушили закон». «Это просто собственный пиар или, повторяю еще раз, попытка шантажа, вымогательства денег, или чей‑то заказ на предмет помешать нашим разработкам углеводородного сырья на шельфе», — прокомментировал он протесты экологов.
Судьба заключенных: Алехина, Толоконникова и 30 активистов «Гринпис» вышли по амнистии в конце декабря 2013 года. Из фигурантов «болотного дела» под амнистию тогда попали лишь четыре человека — Мария Баронова, Владимир Акименков, Николай Кавказский и Леонид Ковязин.
О ком спрашивали: экс-глава нефтяной компании ЮКОС Михаил Ходорковский.
Вопрос: Уже после завершения пресс-конференции, когда Путин попрощался с прессой, кто-то из окруживших его у выхода журналистов (по некоторым данным, это был корреспондент Lifenews) спросил:
— Владимир Владимирович, у нас за год было уже две амнистии. А что будет с Ходорковским: он так и останется сидеть?
Ответ Путина: президент напомнил, что Ходорковский «должен был в соответствии с законом написать соответствующую бумагу — ходатайство о помиловании», но он этого все не делал и не делал.
— Но совсем недавно он написал такую бумагу и обратился ко мне с прошением о помиловании. Он уже провел в местах лишения свободы более десяти лет, это серьезное наказание. Он ссылается на обстоятельства гуманитарного характера: у него больна мать. Я считаю, что, имея в виду все эти обстоятельства, можно принять соответствующее решение, и в ближайшее время будет подписан указ о его помиловании.
Судьба заключенного: 20 декабря 2013 года Михаил Ходорковский вышел из колонии в карельской Сегеже. Его доставили к трапу самолета, который вылетел в Берлин. С тех пор в Россию Ходорковский не возвращался.
О ком спрашивали: обвиняемые по «болотному делу».
Вопрос: специальный корреспондент «Ленты.ру» Илья Азар поинтересовался у президента, не кажется ли ему странным, что усилиями СК и его главы Александра Бастрыкина главными врагами России стали «незначительный политик Гиви Таргамадзе» и «мелкие оппозиционеры Развозжаев и Константин Лебедев». Не пора ли «милосердие и духовные скрепы обратить в сторону заключенных по "болотному делу"?» — предложил Азар.
— Например, Вы знаете, наверное, что есть такой человек Владимир Акименков, который сейчас сидит в СИЗО уже несколько месяцев, и он теряет зрение стремительно. В то время как госпожа Васильева, которая работала в Минобороны и причинила значительно больший урон государству, чем Акименков, находится дома в 13-комнатной квартире и требует уборщицу. Считаете, нормальная эта ситуация?
Ответ Путина: Гиви Таргамадзе, по словам президента, подстрекал россиян «к совершению противоправных действий». «Я думаю, что это очень убедительно было показано съемками, под которые они случайно, должен вам раскрыть государственную тайну, попали в контролируемом помещении», — заметил он.
— Как же Бастрыкин может пройти мимо того, что обсуждается возможность взрыва поезда где‑то в районе Иркутска? О чем вы говорите, вы же гражданин России, вы сами могли оказаться в этом поезде, или дети ваши, или знакомые, или другие пользователи интернета, разве можно так? — обрушился Путин на Азара.
Путин заметил, что «за участие в массовых акциях, даже если они были проведены с нарушением закона», не нужно сажать в тюрьму. «Но — и я хочу обратить на это особое внимание — недопустимо абсолютно рукоприкладство в отношении представителей органов власти», — оговорился он, привычно упомянув США, где «попробуй руку в карман [засунуть] и вытащи что‑нибудь — сразу пулю в лоб получите, без разговоров».
Судьба заключенных: Алексею Полиховичу, который не обвинялся в применении насилия к полицейским, добавили эту статью — омоновец Игорь Тарасов неожиданно вспомнил, что Полихович якобы ударил его по руке и причинил боль. Через два года самому Тарасову тоже вынесли приговор — за то, что он пьяным избил другого полицейского. На судьбе остальных арестованных упоминание на пресс-конференции Путина не сказалось никак: тот же Владимир Акименков остался в СИЗО. Развозжаева, Лебедева и Удальцова позже осудили за организацию «массовых беспорядков» на Болотной площади.
О ком спрашивали: Михаил Ходорковский.
Вопрос: Алексей Анищук из Reuters напомнил о решении российского суда сократить срок заключения Михаила Ходорковского.
— Значит ли это, что, может быть, у вас изменились в некотором роде взгляды? Что вы считаете, что Ходорковский уже посидел достаточно и может выйти на свободу?
Ответ Путина: Привычно заметив, что он «не влиял на деятельность правоохранительных и судебных органов вообще никак» и что «здесь нет никакого персонального преследования», Путин повторил, что в деле Ходорковского нет политики, и «речь идет чисто об экономическом преступлении».
— Не надо политизировать эти вопросы. Я уверен, что когда в соответствии с законом все будет нормально, Михаил Борисович выйдет на свободу. Дай бог ему здоровья.
Судьба заключенного: Михаил Ходорковский продолжил отбывать свой срок в ИК-7 в Карелии.
О ком спрашивали: Михаил Ходорковский.
Вопрос: в ходе первой и последней большой президентской пресс-конференции Дмитрия Медведева корреспондент «Коммерсант FM» Юрий Мацарский поинтересовался у него о возможных последствиях освобождения Ходорковского.
— Дмитрий Анатольевич, скажите, пожалуйста, опасен ли для общества выход Ходорковского на свободу? — спросил журналист.
Ответ Медведева: «Вопрос короткий и ответ тоже короткий: абсолютно ничем не опасен».
Судьба заключенного: почти через две недели, 30 мая 2011 года, в Преображенский суд Москвы поступило ходатайство Ходорковского об условно-досрочном освобождении. На тот момент экс-глава ЮКОСа провел в заключении более 7,5 лет. Аналогичное ходатайство подал и Платон Лебедев. Суд, не рассматривая, дважды возвращал им ходатайства — сначала на доработку, а потом из-за того, что осужденных уже этапировали из московского СИЗО в колонии. В итоге только 27 июля 2011 года Вельский суд Архангельской области отказал Лебедеву в УДО. Ходатайство Ходорковского даже не рассматривали.
До 2011 года вопросы об известных заключенных на президентских пресс-конференциях не звучали ни разу.